К сожалению, 73 летний пенсионер использовал для его ремонта все накопления семьи, но этого оказалось недостаточно для окончания ремонта. При разборке-сборке многие мелкие детали конструкции были повреждены или утеряны. Их приходится изготавливать вручную или заказывать на стороне. Кроме этого при покраске было случайно повреждено остекление кабины, которое теперь тоже необходимо восстанавливать.

Олег Сергеевич человек не публичный, и больших усилий нам стоило заставить его предстать перед нашей видео камерой. Мы его попросим рассказать о самолете. Из просторов интернета про Олега Сергеевича нам известно следующее: он был членом сборной СССР по высшему пилотажу. Широкому кругу людей Олег Сергеевич также известен как автор сценария  бестселлера «Сердца трех» и «Сердца трех – 2», по-моему, еще Гайдаевская была комедия про оголенный провод с Куравлевым, не помню, как называется.  Вроде «Опасно для жизни»?

- Если ближе к телу, то есть к самолету, что можно сказать: берегите ретро, берегите память техническую, мысль отечественную. Поэтому жизнь и уходит. Если это так глубоко  сидит в человеке, значит это кому-нибудь нужно. С самолетом получилась история очень серьезная. В 1984 году я решил  собрать самолет, чтобы это была собственность нашего отечества в том виде, в каком он был произведен. Историю вы, наверное, все знаете.

- Нет, Олег Сергеевич, практически никто не знает.

- В 1948 году был приказ, и появились МиГ-15. На них летать было некому, потому что мало кто на реактивных летал, надо было учить поколение, а учебного самолета-спарки не было. И была правительственный, как история доносит, сталинский приказ – срочно изготовить самолет, который может быть летающей партой для МИГов. Готовилась война, надо было учить военных летчиков. Этот самолет, если посмотреть изнутри, весь – копия кабины Миг-15: опоры, положение, обзор, весовая стойка, двигатель и все прочее. И так получилось, что прям с него выпускали летчика, сажали на Миг-15,  и он уходил в небо самостоятельно.

- Полная идентичность для пилота?

- Практически да. Летчики тогда чуть другие были или что еще, но, в результате, все очень даже хорошо получалось. Это был тот побудительный импульс, который и создал  этот самолет. А потом уже он стал  учебной партой для подготовки гражданский пилотов.  когда из армии его «уволили», передали в ДОСААФ,  гражданскую авиацию. В общей сложности на нем были подготовлены тысячи летчиков. По разным подсчетам речь идет от 4 до 8 тысяч пилотов.

- А есть ещё «живые» экземпляры этого самолета в России?

- Нет. Это единственный в России самолет, который имеет сертификат летной годности для производства полетов.  Главной все же была идея исторически воссоздать каждый элемент конструкции, чтобы он полностью соответствовал оригинальной машине. Когда я обратился в ДОСААФ, уже самолетов таких не было. Были Як-50, пилотажный одноместный самолет. Самолет я собирал 20 лет – с 1984 по 2004 год.

- Кто это финансировал?  Кто помогал?

- Начал я с того, что хотел организовать в поселке Загорянка, где я живу, школу небольшую для детей, маленький аэроклуб. У нас место авиационное известное, космонавты, летчики.  Я вот когда учился в школе, с будущим космонавтом даже сидел за одной партой, серьезный парень, и сейчас вполне энергичен, несмотря на возраст. Он дважды Герой, дважды летал в космос, не летает сейчас. Возраст.

- То есть история началась с вашего огорода?

- Да. Я построил навес 12 метров в длину, 6 в ширину. Все было разложено. Фермы в одном, запчасти  – в другом.  Все было накоплено, смонтировано, доведено до какого-то состояния, чтобы его можно было пускать. Потом он опять был до винтика мною разобран, потому что я знаю, если отдать на завод, гарантий нет: во-первых, сами не летали, а, во-вторых, могут пропустить. Я такой человек, что только себе верю.

- Давайте напомним, что с того момента, как был построен навес, до момента, пока были собраны все необходимые детали на самолет, прошло  целых 20 лет.  Сейчас больше уже. До тех пор, пока данный аэроплан не поехал разобранный на завод,  в город  Шахты, где состоялось его второе рождение.

- Да, самолет  поехал в самосвале, в ГАЗоновском, представляете, как он был разобран: голая ферма, зачищенная много раз, протравленная, прокрашенная, и все запчасти. В Шахтах его собрали. Что могли, сделали, что не могли, не сделали. Пришлось приложить достаточно усилий, чтобы довести его до конца. До летной годности.

- На сколько процентов он  сейчас готов?

- После  покраски, проблем тут особых нет, только собрать. Предназначение его не для удовольствия, а для демонстрационных полетов, для зрителей. Это моя идея с самого начала. Получилось. Как получилось – это другой вопрос.

- Но ведь Вы говорили, что растерялись запчасти, поломались при разборке…

- Мне бы не хотелось сейчас устраивать из этого интервью выяснение отношений. Это глубокий, серьезный вопрос о том, что ретротехника у нас не создается и нигде не поддерживается. Мы своими усилиями, своей семьей и тем, что я заработал, все сюда отдаем, и день, и ночь, чтобы поддержать. Но это не так уж блестяще выглядит. Могло бы быть и лучше. Поддержка требуется. Правительство, я знаю, кому-то дает деньги. Но мне никогда.

- Оно Вам дает в виде Вашей пенсии. Сколько Вам в этом году стукнет, все-таки?

- 73.

- А сможете вот прямо сейчас сесть и полететь?

- Конечно! Это что, проблема что ли, полететь?!

- А 73 года, перегрузки, а фигуры высшего пилотажа…?

- Я могу что угодно делать, не в том объеме, как современный пилотаж, но 15-20 фигур прямого пилотажа выполнить могу.

- Здоровый образ жизни, тренировки? Может генетика?

- Эти изучения не для меня. Посылали на генетическую экспертизу, где я прохожу ВЛЭК, отправляли кровь, т.к. можно определить генетическую предрасположенность к болезням. Удивляются, говорят, биологический возраст 55 лет максимум. Это не моя заслуга. Вы не думайте. Я не виноват. Я не жалею себя, и пока вопрос не стоит, чтобы чего-то опасаться.

- На сколько процентов самолет сейчас готов?

- В принципе он готов. Его надо собрать. То есть поставить, что снято: хвост, стабилизацию с рулями высоты и направления, остекление кабины (к сожалению, оно было необратимо повреждено смывкой). А так он почти в сборе, можно летать. Завод старается, помогает, как может. Этот самолет никто у них не знает, и лицензии такой нет, они не могут в нем ничего делать, ковыряюсь я в одиночестве.

- При наличии дополнительных средств можно же как-то ускориться?

- Да, потому что все это сейчас лишь на энтузиазме и на доброте окружающих людей. Я прилетел сюда в ноябре, вот считайте, я здесь уже 8-9 месяцев. Вот я и сказал: 9 месяцев, и родится все.

- При самом радужном раскладе через полгода-года он полететь сможет?

- Надеемся, что он полетит через 2 недели.

- Да, было бы неплохо, если бы он был готов к МАКС-2015. Но, насколько мне известно,  при сборке-разборке были сломаны практически незаменимые вещи: болты, крепления, множество каких-то редких деталей?

- Я уже повторяюсь, не хочу распространяться на эту тему. Вопрос весьма сложный. Никто специально ничего не портит, специально не теряет.

- Я не к тому. Просто знаю, что любой болтик, на котором написано «авиа», его цена может улетать в космос.

- Завод немного помогает. Одни теряют, другие помогают. Это наша жизнь. Конечно, мне бы хотелось в будущем видеть какой-то центр, учитывая мой жизненный опыт. Любители ретротехники не все могут себе это позволить, не все богаты. Мне завод этот нравится, это уникальное предприятие, потому что здесь Проводят работы по то же ретро-технике: Ан-2 и Ми-2. Нет комплектующих. Они как-то связываются, добывают, восстанавливают. Летают самолеты. Завод чистый внутри. Нет той пены, которая с капитализмом пришла везде, и в авиацию в том числе.

- Выглядит как небольшой «заповедник». Очень много здесь возрастных  сотрудников.

- Завод довоенный. В этом городке жив авиационный дух. И этот «вирус» передается. Старики до последнего сюда ходят, работают. Дай Бог, чтобы все получилось, я оптимистично настроен. Хочется, чтобы ретро-самолет получился.

- Пожелаем Вам в этом нелегком пути удачи. Кстати, у самолета уникальный двигатель на 76 бензине.

Да, он может работать, а использовать авиационный бензин я не советую. Старый двигатель, топливо, один параметр – степень сжатия на детонацию. Все можно настроить, отрегулировать, но автомобильный бензин имеет температуру закипания гораздо ниже, чем авиационный. Он вскипает, получаются пробки, начинает хлопать двигатель. При неправильном обращении вообще может остановиться. Нужно убрать обороты, держаться минимальной скорости, чтобы эта пробка каким-то образом прошла. А если в этом время еще дать, то он может захлебнуться – таких случаев сколько угодно.

- Олег Сергеевич, желаю Вам здоровья, успехов.

- Самое главное, ВЛЭК мне сейчас пройти. Я прохожу сейчас ВЛЭК в Домодедово по-честному, не хочу хитрить, покупать. 

- Мне кажется, таким людям сверху дается что-то. Многие современные пилоты, глядя на Вас, Олег Сергеевич, могут позавидовать вашему долголетию. Я не буду спрашивать, пили Вы, курили.

- Я ничего особенного не делаю, практически не пью, кстати. Я люблю трезвую мысль. У меня есть увлечения гораздо более глубокие, чем… Вот, самолеты, например.

- Олег Сергеевич, хотел сказать, мы постараемся, чтобы материал про самолет увидело как можно больше людей, и мы очень надеемся, что найдутся люди неравнодушные.

- Я хочу вас поблагодарить за участие. Мой дух окреп, когда вы приехали. Потому что люди увидят и в беде не бросят.