Юридические заключения ученые подготовили после обращения на юрфак МГУ Михаила Колпакова — адвоката владельца Домодедово Дмитрия Каменщика, обвиняемого СКР вместе с тремя другими фигурантами громкого дела в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 238 УК РФ (выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц). По версии следствия, господин Каменщик и его сообщники необоснованно убрали с входов в аэровокзальный комплекс Домодедово сотрудников службы авиационной безопасности, которые должны были обеспечивать стопроцентный досмотр пассажиров, чем и воспользовался террорист-смертник.

В свою очередь, Евгений Суханов и участвовавший в исследовании профессор юрфака МГУ Андрей Шерстобитов, изучив массу законов, нормативных актов и других документов, пришли к выводу, что действовавшее на момент совершения теракта 24 января 2011 года законодательство предполагало досмотр членов экипажей, обслуживающего персонала, пассажиров, ручной клади, багажа, почты, грузов и бортовых запасов. Подобные мероприятия в отношении пассажиров по закону тогда проводились после регистрации ими билетов специалистами службы авиационной безопасности с участием сотрудников органов внутренних дел. Для посетителей же авиавокзалов досмотр вообще не предусматривался. Так называемые дополнительные меры безопасности в виде проверок на входах в аэропорты были введены после самоподрыва террориста в Домодедово. В федеральном же законодательстве эта норма появилась лишь в феврале 2014 года.

Отвечая на вопрос адвоката Колпакова, является ли досмотр на входе в аэровокзал услугой (именно так полагает следствие, инкриминируя обвиняемым ст. 238 УК РФ), ученые, изучив саму правовую природу подобных мероприятий, установили, что это «административно-принудительная мера», применяемая в целях обеспечения безопасности пассажиров и членов экипажей воздушных судов. Досмотр, отметили они, всегда представляет собой ограничение неприкосновенности личности, тайны личной жизни и собственности. А так как эта мера принуждения ограничивает конституционные права граждан, она может применяться только в порядке, установленном федеральным законодательством. Таким образом, полагают ученые, Дмитрий Каменщик и его предполагаемые сообщники как коммерсанты не могли оказывать подобные услуги.

Тем более, как установили исследователи, досмотр на входах в здание аэровокзала не указан в перечне аэропортовых услуг, за оказание которых операторами взимается сбор с авиакомпаний. Последние не состоят в договорных отношениях с посетителями аэровокзала, не являющимися пассажирами. Поэтому, считают они, досмотр посетителей на входе в аэровокзал, в отличие от предполетного досмотра, не является «мерой авиационной безопасности», а поэтому не включен в перечень соответствующих услуг. В итоге, решили ученые, досмотр на входе в Домодедово, как и в любой другой аэропорт, является не услугой, оказываемой его администрацией, а «публично-правовой обязанностью», которую на нее возложили федеральным законом.

Не менее болезненными для следствия оказались и выводы профессора Комиссарова, входящего в научно-консультативный совет при Следственном комитете. Он обратил внимание на то, что по делу наступила преюдиция (ст. 90 Уголовно-процессуального кодекса РФ), так как ранее арбитраж признал, что на момент теракта такой меры авиационной безопасности, как осуществление стопроцентного досмотра на входах в аэровокзал, действующим законодательством предусмотрено не было. Данное обстоятельство, отметил господин Комиссаров, подтверждается изданным уже после теракта поручением президента, в котором говорилось о необходимости подготовить предложения по изменению правил контроля на транспортных узлах, предусмотрев сплошной досмотр граждан и их багажа в наиболее уязвимых для безопасности местах транспортной инфраструктуры.

Фигурантами данного уголовного дела, считает господин Комиссаров, «могут быть лишь те лица, на которых нормативным актом возложены конкретные обязанности по соблюдению требований безопасности» на входах в аэропорт. Поскольку ничего подобного в обязанности Дмитрия Каменщика и других обвиняемых не входило, как полагает юрист, в их действиях отсутствует и состав преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ.

Отметим, что такой же позиции по делу придерживается и главный надзорный орган страны: замгенпрокурора Владимир Малиновский, добиваясь прекращения уголовного преследования фигурантов расследования и их освобождения из-под домашних арестов, дошел до кассационной инстанции Мосгорсуда. Несмотря на все это, в СКР, по данным “Ъ”, сворачивать расследование не собираются. Более того, потерпевшими по «делу об услугах» комитет признал уже более 200 человек, которые ранее числились пострадавшими от теракта. При этом срок предварительного расследования по делу, возбужденному 28 апреля прошлого года, продлен до 28 июля.