- Я отвечу так: авиация - это детище той экономической и политической системы, которая существует в стране. Раньше у нас была централизованная система, и у человека, который сидел тогда в моем кресле, голова не болела о том, где взять средства, откуда появятся новые самолеты, кто нам построит аэропорты, - все это было отлажено. Конечно, какую-то роль могло играть личное знакомство в верхних структурах, но решающего значения оно не имело, все в общем-то шло своим чередом. Например, при мне был построен новый аэропорт в Певеке, реконструирован Сокол, возведены комплексы в Анадыре и в Синегорье. Было известно, когда поступят деньги. Было известно, когда придут самолеты. И так далее.

Все делалось в плановом порядке, и задача начальника управления сводилась к дележу этих средств и этой техники. А главной его заботой было обеспечение безопасности полетов. Сегодня этот аспект и для меня является главным, но для того, чтобы обеспечить безопасность полетов сегодня, как минимум нужно, чтобы самолет взлетел. А для этого требуется и сам самолет, и топливо для него, и деньги, и многое-многое другое. То есть нужно выполнить огромный пласт работы, о которой раньше даже не думали. Не думали раньше и об экономичности двигателей воздушных судов - сколько нужно горючего, столько его и заправляли, бюджет такие расходы предусматривал заранее, и никто от этого не мог пострадать. Сейчас же все это сказывается - сказывается то, что в новые экономические отношения мы вошли со старым багажом.

- Вы не жалеете о былом?

- Я жалею только о молодости. И еще - о том духе, который был раньше на Севере. Здесь было особое состояние человеческой души. Люди здесь жили крепкие, сильные, достойные. Я помню, что на втором или третьем году жизни в Певеке мои дети потеряли ключи от квартиры, и все остальные годы дверь в нее уже никогда не запиралась - у меня просто не было никакой необходимости ставить новый замок. Тогда была возможность полностью отдаваться работе, не думая о заработке, не боясь будущего, - вот об этом я жалею. А об изменении системы - нет.

- Как вы относитесь к нынешней финансовой несостоятельности авиапредприятий, ведь почти все они сегодня банкроты?

- Знаете, эта ситуация в значительной мере создана искусственно - государство ведь не платит за бюджетные перевозки авиапредприятиям, а авиапредприятия задолжали государству. Спрашивается, кто тут банкрот? Получается такая игра по правилам, которые задает сама система. Вот перевез "Мавиал" на 46 миллионов рублей пассажиров бюджетной сферы федерального значения - это военные, милиция, пенсионеры, герои и т. д., - но денег ему бюджет не заплатил. И теперь "Мавиал" должен бюджету те же 46 миллионов. Отдаст он "Мавиалу" эти деньги, и он рассчитается с государством. Но ведь государство так ведет себя не только в отношениях с авиакомпаниями - оно поступает так и со всеми другими.

- И согласитесь, что такая система не может не вызывать вопросов...

- Я думаю, что это издержки роста. Без них нельзя за пять лет пройти тот путь, на который другие государства затратили полвека, а то и больше.

- Вы считаете, что мы все-таки растем?

- У человеческой памяти есть свойство быстро забывать плохое. А разве вы не помните, что в свое время означал, например, виноград на Севере? Сейчас же в наших магазинах он лежит круглый год. Лет до сорока я даже не знал, что такое, скажем, киви. Яблоки жене в роддом я заказывал друзьям-пилотам из Москвы. Все это было. Другой разговор, что мы отстали в технологии производства, поэтому-то товары сейчас у нас в основном импортные. К сожалению, богатейшая наша страна выглядит сейчас далеко не лучшим образом. Но вспомните Америку 30-х годов: и криминал, и мафия - все это она тоже в то время проходила. И я верю, что и мы такое тоже одолеем. Это просто период в истории, который, видимо, неизбежен.

- Мы приучены были не думать об обновлении парка воздушных судов - раньше об этом заботилось государство. А как сейчас просматривается решение этой проблемы?

- Она по-прежнему имеет государственный уровень. Что касается нашего региона, то на ближайшие несколько лет самолетами мы обеспечены, и я надеюсь, что за это время будет принят закон о лизинге, то есть авиакомпании получат возможность приобретать воздушные суда с оплатой их в рассрочку. Сделать это необходимо, ибо сейчас подавляющее большинство предприятий совершить такую дорогую покупку просто не в состоянии.

- Вы уже вплотную подошли к осознанию этой проблемы? Ведь говорится о лизинге уже давно...

-Я думаю,что понимание такой необходимости уже есть. А в том, что мы к нему так долго движемся, свою роль играет тот большой самолетный парк, которым мы до сих пор располагаем. Он невольно создает запас времени для такого "думания".

- Особая экономическая зона в Магадане повлияет на развитие авиации в регионе?

- Это тот трамплин, с которого она должна взлететь. Зона вдохнет в наш регион жизнь: здесь потребуются грузы, потребуются люди, а все это и работа для авиации.

- Число перевозимых пассажиров каждый год у нас уменьшается, ибо рост авиатарифов опережает рост заплаты. Нет ли в этом опасности удушения авиации?

- Я думаю, что нет. Жизнь-то не остановишь, и постепенно, я думаю, зарплата тоже начнет подтягиваться. Мы ведь проходили уже такую диспропорцию на первом инфляционном витке. Практика показывает, что в конце концов все равно все выравнивается по мировым стандартам. Раз уж мы вошли в эту систему, так оно и будет.

- Похоже, вы с оптимизмом смотрите в будущее - это черта характера, или под этим есть серьезные основания?

- Я бы сказал, что под моим оптимизмом есть основания, потому что я прагматик. В принципе я человек осторожный, но сегодня я вижу какой-то просвет впереди. Мне кажется, что тут надо смотреть в корень: не было бы у нас природных ресурсов, отсутствовал бы у нас интеллектуальный запас - наше будущее выглядело бы печальным. Но у нас богатейшие недра. Образовательный уровень у нас высочайший - дети, которые поехали учиться в Америку, там на голову выше остальных. То есть все составляющие успеха налицо. Нужно только наладить систему. Да, нам с вами досталось нелегкое время. Но нужно его выдержать.

- Тридцать лет вы летали, освоили за это время несколько типов воздушных судов. Вам не жалко, что вы бросили сейчас штурвал?

- Я помню, как мне с иронией приходилось наблюдать за проверяющими меня руководителями, потерявшими уже летные навыки, и я еще тогда решил, что если окажусь на их месте, то не дам пилотам повода посмеяться надо мной, поэтому после назначения на должность руководителя управления и перестал летать. Если при такой нагрузке еще летать, то будешь и плохим летчиком, и неважным руководителем. Я считаю, что каждый человек должен заниматься своим делом.