— При вступлении в должность перед вами ставилась задача финансово оздоровить компанию, у которой были большие долги. Эта задача решена?

— Задача, поставленная передо мной руководством «Роскосмоса», была очень интересная, но рискованная. У меня такое ощущение, что первый очень важный шаг сделан и сегодня мы устойчиво встали на ноги. Ничто уже не может нас свалить.

На предприятии к моменту моего назначения сложились серьезные финансовые проблемы. Поэтому уже через две недели после своего прихода я предложила антикризисные меры. Они обеспечили срочное спасение предприятия и ту стабильность, которую мы сегодня имеем.

У нас был кассовый разрыв где-то около 8 млрд рублей. Мы его сократили до 1,5–2 млрд. Нам удалось более чем в два раза снизить кредиторскую задолженность. Сегодня она составляет только около 2 млрд рублей. И это очень важная цифра. Кредиторская задолженность предприятия существует практически всё время. Это постоянный процесс, и это не страшно. Важно, чтобы мы умели с ней работать.

Поэтому мы стараемся сейчас прежде всего уделять внимание нашим партнерам, которые связаны со строительством космодрома Восточный, а также нашим подрядчикам на Байконуре, которые обеспечивают работу, связанную с пусковой деятельностью.

​​​​​​​— Вы сказали, что финансовое положение у предприятия на сегодняшний день устойчивое. Что вы имеете в виду?

— За весь период, что я тут работаю, не было ни одного срыва по зарплате. Нам важно это обеспечивать и дальше. У нас также нет никаких просроченных долгов перед государством и налоговыми органами. Обеспечено своевременное обслуживание кредитного портфеля и отсутствие дефолтов по каким-либо долгам предприятия.

В 2016 году мы впервые вышли в прибыль. Благодаря началу нового этапа в развитии наземной космической инфраструктуры, связанной с Восточным и другими объектами, в прошлом году у нас получилось примерно 50 млрд доходов и 48 млрд рублей расходов. В структуре доходов 45% пришлось на работы в интересах Минобороны, 45% — на «Роскосмос», еще 10% составили внебюджетные поступления. При этом с помощью антикризисных мер мы сэкономили за прошлый год 2 млрд рублей.

У нас есть бюджет на 2017 год и даже уже сверстаны бюджеты на 2018 и 2019 годы. Мы заложили, конечно, их с прибылью. В 2017 году ожидаем оборот компании на уровне 50 млрд рублей, где-то около 46 млрд рублей составят расходы. Доля бюджетных средств вновь составит 90%. При этом поступления от «Роскосмоса» и Минобороны распределятся как 60 на 40 соответственно. Это связано с планируемым началом финансирования работ по второму этапу строительства на Восточном после утверждения в этом году, я надеюсь, Федеральной целевой программы развития российских космодромов. И, как обычно, еще 10% в нашей структуре доходов придется на внебюджетные источники.

— Благодаря чему появляются внебюджетные деньги и планируете ли вы наращивать эти поступления?

— У нашей продуктовой линейки существует порядка 60 направлений, по каждому из которых мы смотрим, что можно предложить на рынке. Фактически всё технологическое оборудование мы производим сами, у нас применяются самые современные методы конструирования. У нас есть свой собственный достаточно серьезный конструкторский комплекс, в котором трудится около 2,5 тыс. человек. Мы можем предлагать свои услуги по инженерному сопровождению любой разработки и в любой сфере.

Сегодня доходы от внебюджетных источников у нас составляют только 10%. Мы сейчас пытаемся найти другие сферы, где наши технологии могли бы быть полезны, и корректируем наш бюджет в сторону оптимистического сценария. Ставим перед собой задачу увеличить за три года доходы от внебюджетных источников с 10 до 30%. Это очень важная задача в рамках общей стратегии «Роскосмоса» по коммерциализации отрасли.

Конечно, для того чтобы увеличивать доход из других источников финансирования, нам нужно обеспечить соответствующее предложение на рынке. Для этого нам надо расширять нашу производственную сферу. Сейчас наши площадки разбросаны, поэтому перед нами стоит задача по концентрации производственных мощностей на одной площадке. Это один из наших приоритетных проектов на ближайшие один–два года — создание универсальной производственной площадки, на которой мы могли бы реализовывать свои коммерческие проекты.

— Вы уже приступили к разработке программы дальнейшего развития компании?

— Да, сейчас мы готовим стратегию развития до 2030 года. Я поставила срок — до 1 июня мне должны представить проект на утверждение.

В рамках общей стратегии отрасли, которая утверждается «Роскосмосом», правительством и президентом, мы делаем свою стратегию. Она будет перекликаться с теми задачами, которые перед нами ставятся. Как в фигурном катании, у нас будут обязательная программа и еще произвольная программа.

Наша обязательная программа — это всё, что заложено в утвержденных отраслевых госпрограммах. Произвольная программа — это, с одной стороны, продолжение реформы предприятия, направленной на обеспечение его конкурентоспособности и эффективности расходов. С другой стороны — это коммерциализация. Мы считаем, что благодаря освоению новых высокотехнологичных рынков, в том числе в рамках импортозамещения, можно удвоить или увеличить кратно наши доходы из внебюджетных источников. Речь идет в первую очередь о таких направлениях, как авиапром, химическое и энергетическое машиностроение.

— К какому сроку вы ожидаете утверждения госпрограммы развития космодромов на период до 2025 года? И какие там будут параметры?

— Обоснованием и продвижением ФЦП занимаются соответствующие подразделения «Роскосмоса». Мы свою часть предоставили. Вполне реально, что утверждена она будет в первой половине 2017 года.

Тем не менее в части проекта строительства второй очереди Восточного работы не прекращаются. Сейчас идет финансирование по линии опытно-конструкторских работ. А финансирование строительно-монтажных работ в полном объеме заложено в ФЦП, поэтому оно начнется с момента утверждения программы.

Цифра 500 млрд для ФЦП «Развитие российских космодромов» пока остается актуальной. Ее никто не менял. Если какое-то новое сокращение и будет, то небольшое. Насколько я понимаю, у нас просто что-то по срокам строительства куда-то может сдвинуться. Как раз сейчас взят период — I квартал, для того чтобы определить все приоритеты по срокам.

— Сдвигаются ли планы по развитию инфраструктуры на Восточном?

— Нет, всё остается в силе. 2017–2018 годы — начало строительства стартового и технического комплексов для «Ангары». 2021 год — первый пуск ракеты. 2023 год —запуск пилотируемого корабля. Для стартового комплекса «Ангары» будет выделено около 40 млрд рублей в части установки технологического оборудования.

Основная задача нашего центра сейчас — это подготовиться к пускам ракет «Союз», запланированным на ноябрь-декабрь 2017 года. Мы сейчас осуществляем достройку стартового и технического комплексов, а также пяти водозаборных станций, которые обеспечивают космодром водой. Выбрали подрядчиков, уточняем сметы. В целом на сегодня у нас определены восемь подрядчиков, которые будут с нами работать.

Весь объем работ по первой очереди на Восточном реально закончить за один год. И мы планируем до конца года завершить практически все работы. Однако нам придется прерывать строительные работы на время подготовки ракеты-носителя, космического аппарата, разгонного блока непосредственно к пуску. В связи с этим работы в техническом комплексе закончатся в I квартале 2018 года.

— С группой S7, новым владельцем «Морского старта», вы уже обсуждали, как будет дальше развиваться этот проект?

— Мы пока еще только переписываемся, поскольку сделка только завершена. Я думаю, что в ближайшее время у нас уже может состояться встреча с г-ном Филевым, на которой мы наметим наш план работ.

На «Морском старте» всё оборудование наше. Все работы, связанные с ремонтом, обслуживанием и продлением сроков службы, осуществляются нашими филиалами.

— Что вы думаете о планах компании «Космотрас» возобновить пуски с Байконура конверсионных ракет «Днепр»? Этот вопрос обсуждается?

— Обсуждается, но пока мы к этой работе не привлечены. Поэтому мы еще не приступали к расчетам окупаемости этого проекта. Но, по предварительным оценкам, те расходы, которые будут необходимы для того, чтобы осуществить эти пуски, будут выше, чем доходы, которые мы можем получить в результате. Я думаю, что уже в I квартале будет дан ответ на этот вопрос.

— Как проходит работа по акционированию предприятия, которое должно состояться до конца этого года?

— Мы — стратегическое предприятие для государства. На сегодня выпущены все решения об акционировании. Мы стремимся стать акционерным обществом и с нетерпением этого ждем. Нам станет проще действовать. Все акции компании перейдут в собственность «Роскосмоса».

В рамках подготовительных работ до конца прошлого года мы должны были провести полную инвентаризацию имущества и оформление этого имущества. С этой целью была создана большая межведомственная комиссия. Однако в ходе работ было выявлено очень много объектов недвижимости и земельных участков, которые раньше вообще не числились. Поэтому сейчас эта работа продлена на три месяца. Занимаемся оформлением этих объектов. Кроме того, большая работа проводится по оформлению интеллектуальной собственности, патентов и прав на авторство.

Все наши филиалы и все производственные объекты войдут в новую компанию. Это будет одна единая компания. В свое время было очень правильно сделано, что собрали весь цикл работ вместе. Только так можно обеспечить выполнение всех поставленных задач вовремя. Например, тот же первый пуск с Восточного был выполнен, потому что всё находилось в одних руках.

— Вы, кстати, не думаете о новом названии компании? Для нового акционерного общества, которое будет работать на стыке интересов государства и бизнеса, название ЦЭНКИ может оказаться несколько пугающим.

— Мне кажется, «Космодромы России» — это было бы более правильное название для акционерного общества, ведь мы же не только эксплуатируем эти объекты. Но название ЦЭНКИ очень дорого для многих поколений людей, которые здесь работали и работают. Поэтому убрать это название совсем было бы неправильным решением. Мы сейчас рассматриваем вариант совместить вместе эти два названия — «Космодромы России» и ЦЭНКИ.