28 июля 2023 г., AEX.RU – По делу о катастрофе в январе 2019 года дальнего сверхзвукового бомбардировщика Ту-22М3 в Мурманской области сторона обвинения просит приговорить к пяти годам колонии-поселения полковника в отставке Владимира Алесенко и майора в отставке Владимира Степанова, которые контролировали полет. Об этом сообщает РБК со ссылкой на издание «Коммерсантъ».

Катастрофа бомбардировщика произошла в Оленегорске, расположенном в 105 км от Мурманска. Ту-22М3 выполнял тренировочный полет. При заходе на посадку в сложных метеоусловиях судно попало в так называемый снежный заряд — кратковременый интенсивный снегопад, сопровождающийся шквалистым ветром. На видео с кадрами катастрофы видно, что самолет развалился на две части и вспыхнул. Погибли три члена экипажа: командир и пилот 2-го класса Алексей Гурьев, его помощник, пилот 2 класса Константин Мазунин, штурман-оператор 3-го класса Виктор Грейф. Также находившийся в самолете старший штурман авиаполка Максим Рылков получил тяжелые травмы и ожоги.

Алесенко и Степанов в момент катастрофы находились на контрольно-диспетчерском пункте авиабазы и наблюдали за полетом. Когда погодные условия ухудшились, офицеры должны были запретить неопытному летчику посадку и отправить его на другой аэродром.

Степанову как непосредственному руководителю полетом предъявили обвинения по ст. 351 УК (нарушение правил полетов и подготовки к ним), а Алесенко, выступавшего в роли проверяющего, обвинили по ч. 3 ст. 293 УК (халатность, имевшую тяжкие последствия).

Защита считает, что погода в день инцидента соответствовала метеоминимуму (показатели видимости, а также высота облаков, при которых пилотам разрешаются взлет или посадка) пилота Гурьева, которому разрешалось совершать посадку при видимости более 3 км и нижней границе облаков выше 300 метров.

По версии защиты, разрешение на посадку Гурьев не получал, но ему была передана команда «посадка дополнительно», что означает необходимость повторно выйти на связь перед принятием решения, однако пилот радиоконтакты прекратил.

Адвокат Степанова Юрий Касаткин утверждает, что посадка была совершена «идеально». «Зарегистрированная бортовым самописцем перегрузка в момент касания полосы составила всего 1,2 g. Лишь через несколько мгновений после пробега она возросла до 3,5 g, и именно тогда произошло разрушение фюзеляжа», — приводит издание позицию защиты.

Разрушение фюзеляжа могло произойти из-за неправильного, повышенного уклона «концевика» и технического состояния самого самолета, полагает Касаткин. «Следствие сосредоточилось на должностном аспекте катастрофы, проигнорировав ее технические причины», — считает он.