Войска ВКО были созданы 1 декабря 2011 года, но ожидаемого объединения сил и средств для борьбы с воздушно-космическим противником на всей территории страны с тех пор не произошло. Минобороны формулирует задачи войск в том числе так: «Поражение головных частей баллистических ракет вероятного противника, атакующих важные государственные объекты, защита пунктов управления (ПУ) высших звеньев государственного и военного управления, группировок войск (сил), важнейших промышленных и экономических центров и других объектов от ударов средств воздушно-космического нападения (СВКН) противника в пределах зон поражения; наблюдение за космическими объектами и выявление угроз России в космосе и из космоса, а при необходимости – парирование таких угроз» (цитируется по сайту военного ведомства).

 

“ В целом нынешняя ситуация выглядит пессимистично – Войска ВКО пока неэффективны, а командование ВВС показало свою несостоятельность ”

 

Отметим, что задача наблюдения и парирования угроз из космоса носит в основном декларативный характер. Поражение баллистических ракет реализуется противоракетной обороной с относительно небольшой вероятностью в рамках пространства, определенного договором с США. Защита пунктов управления и важнейших объектов ведется конкретно – в пределах зон поражения. Видимо, имеются в виду зенитные ракетные системы и комплексы. Но соединения, имеющие на вооружении ЗРС/ЗРК, не входят в состав Войск ВКО. Значит, опять закладываются межвидовые противоречия при организации управления. Кроме того, в перечне задач не обозначена роль истребительной авиации, которая в условиях массового сокращения зенитных ракетных частей и соединений обязана принимать участие в отражении удара средств воздушно-космического нападения вероятного противника. Сейчас он делает упор на беспилотные средства, прежде всего крылатые ракеты и ударные беспилотные летательные аппараты (БЛА), причем в ближайшей перспективе они станут гиперзвуковыми. А у нас такое мощное средство борьбы с крылатыми ракетами, как истребитель-перехватчик МиГ-31, оказывается вне командования ВКО.

 

Также не вошли в перечень задач своевременное обнаружение, сопровождение СВКН и выдача целеуказания по ним огневым средствам. Хотя мы уже сейчас должны ставить вопрос о создании единого информационного пространства о воздушно-космическом противнике. Таким образом, три-единую задачу даже в постановочном виде решить невозможно. Она не прописана в планах Минобороны.

 

По сути Войска ВКО, костяк их управленческих структур создавались на базе Космических войск (КВ) и это усложняет выполнение возложенных задач. Не все должностные лица (выходцы из этого рода войск) в состоянии руководить отражением воздушно-космического противника с должной эффективностью. В целом нынешняя ситуация выглядит пессимистично – Войска ВКО пока неэффективны, а командование ВВС 15-летней практической деятельностью показало свою несостоятельность в организации ПВО страны.

 

К сожалению, в научных кругах мало полезных рецептов для придания этим родам войск необходимой боеспособности. Например, есть такая точка зрения: если борьбу с воздушно-космическим противником ведут все виды Вооруженных Сил, то надо в состав привлекаемых к операции Войск ВКО (или Стратегического командования воздушно-космической обороны) включить ударную авиацию, Ракетные войска стратегического назначения (РВСН), ракетные войска и артиллерию (РВ и А), даже военно-транспортную авиацию (ВТА). Долгое время упорно выдвигает идею создания Воздушно-космических сил доктор военных наук генерал Владимир Барвиненко, в том числе на страницах еженедельника «ВПК». Его очень спорные идеи неплохо смотрелись бы в ходе научных дискуссий узкого круга специалистов, но постоянные публикации материалов Владимира Барвиненко в СМИ в какой-то степени дезориентируют высший руководящий состав.

 

Важно разложить все по полочкам и тогда уже рассматривать возможные варианты построения и формы действий. Профессора Барвиненко беспокоит возможное «обособление действий формирований Войск ВКО от действий ударной авиации, ракетных войск и артиллерии, сил флота», если их действия будут осуществляться в рамках не одной общей операции (как она будет называться, еще предстоит уточнить), а нескольких. На самом деле никакого обособления не будет, каждый должен заниматься своим делом. Не надо в рамки одной операции по уничтожению СВКН противника в воздухе и космосе Войсками ВКО (ПВО) включать действия Сухопутных войск (СВ), сил ВМФ, РВСН, РВ и А.

 

При упоминании о возможных трудностях при управлении предлагаемым им новым видом ВС – ВКС генерал пишет: «Эта проблема решается необходимым составом главного командования вида ВС». Но он наверняка в курсе, что главкоматы сейчас значительно ослаблены, их численности не хватает для решения многих первоочередных задач даже в мирное время. Нет никакой гарантии, что только один главкомат (предлагаемых Воздушно-космических сил) будет укомплектованным на фоне других. Эта беда характерна для мирного времени, а во время войны будет и того хуже.

 

Вряд ли кому-то из общевойсковых командиров понравится идея Барвиненко об усилении обороны объектов стратегических ядерных сил (СЯС) от внезапного разоружающего удара СВКН противника за счет войсковой ПВО с учетом того, что группировки Сухопутных войск не являются объектами первоочередного удара. «При других ожидаемых вариантах развития военно-политической обстановки формирования войсковой ПВО… могут быстро переместиться для обороны группировок войск», – считает он. По сути дела предлагается оставить СВ без прикрытия. Если разведка не раскроет подготовку противника к войне, то удар СВКН почти наверняка будет внезапным. Однако трудно представить, что гипотетическая война начнется просто так, без обострения обстановки, проявления каких-либо признаков подготовки к ней. Так что если угрожаемый период все же будет, то все приведенные выше рассуждения не совсем корректны.

 

При ведении полемики Владимир Васильевич иногда ссылается на второстепенные детали статей или выступлений своих оппонентов. Так он сделал, например, со статьей генерал-полковника Бориса Чельцова «Каким будет новый облик ВКО» в номере 49 за 2013 год «ВПК», взяв тезис об оставшихся в боевом составе 34 зенитных ракетных полках. Критики содержательной части статьи Чельцова у Барвиненко нет, то есть основные доводы просто проигнорированы. Хотя Чельцов не только видный российский ученый по проблематике ВКО, руководитель отделения воздушно-космической обороны Академии военных наук РФ, но что важнее – опытнейший практик и военачальник, ранее начальник Главного штаба ВВС, выходец из Войск ПВО.

 

Алгоритм строительства

 

В номере 48 еженедельника «ВПК» за 2013 год Федор Сергеев статьей «ВКО: и вновь на развилке» пытается обосновать необходимость создания нового вида (рода) Вооруженных Сил – Воздушно-космических войск (ВКВ) на базе ВВС. Он пишет: «Наряду с объединениями ВВС в их состав можно включить силы и средства ВКО и РВСН. Предполагается, что руководство ВКВ будет осуществлять не Главное (оперативное) командование, а Главное (административное) управление развития средств вооружения, обеспечения и обучения боевых расчетов».

 

Надо сказать, что стремление разделить оперативное и административное управление превалирует и у генерала Барвиненко. Предложение это весьма сомнительное. Сам по себе процесс управления Войсками ВКО (ПВО) в повседневной деятельности и при отражении удара СВКН требует максимальной слаженности и организации взаимодействия структур, которые составляют или составят основу воздушно-космической обороны. Искусственно вносить дополнительные трудности в процесс не стоит. На мой взгляд, целесообразно объединение оперативного и административного управления Войсками ВКО.

 

Оперативные же функции командования ВВС, Войск ПВО и РВСН Сергеев предлагает передать на уровень выше по аналогии с Главным командованием на стратегических направлениях (ТВД), то есть во вновь создаваемое Главное воздушно-космическое командование. Он же доказывает необходимость создания «Главного управления применения военных и специальных сил в различных формах стратегических действий по борьбе с воздушно-космическим противником. Этот орган должен быть в Главном оперативном управлении (ГОУ) ВГК. Или же на первых порах – стратегическое штабное командование (оперативное управление) применения Вооруженных Сил в различных формах стратегических действий по борьбе с воздушно-космическим противником в ГОУ Генштаба».

 

Я затрудняюсь комментировать создание главка в главке и объяснить, что такое ГОУ ВГК. Очень хотелось бы видеть структуру, управляющую ВКО. Под словом «управлять» я понимаю возможность отображения и анализа информации о СВКН противника, постановки задачи активным средствам ВКО и оценки результатов их действий. Из статьи неясно, с какого пункта управления будет осуществляться подобное руководство Войсками ВКО. Наконец, автор отмечает: «Россия пока отстает от мирового процесса и находится в состоянии разброда и шатаний. Исправить положение можно, если реформирование военной организации РФ проводить не методом проб и ошибок, а на основе рекомендаций профессионалов, с учетом практического опыта, исторического анализа и выводов военной науки относительно организации и ведения противоборства с перспективными средствами ВКН».

 

С этим выводом абсолютно согласен. Но сами предложения Федора Сергеева не содержат этот самый исторический анализ и практический опыт. Наоборот, многие спорные предложения, аналогичные приведенным выше, как раз означают замалчивание опыта Войск ПВО, игнорирование накопленной практики строительства, оперативно-стратегической подготовки в мирное время и опыта, полученного в локальных войнах и военных конфликтах. Кроме того, здесь есть некоторое искажение понятийного аппарата о проблематике воздушно-космической обороны.

 

С учетом традиций и опыта мы настаиваем на таком алгоритме действий – от воздушной обороны через противовоздушную к воздушно-космической. Указом президента в июле 1993 года «Об организации противовоздушной обороны в Российской Федерации» определено приоритетное направление – создание воздушно-космической обороны и реорганизация Войск ПВО в Войска ВКО.

 

В нашей стране с учетом опыта Великой Отечественной, локальных войн, оперативно-стратегических учений и бурного развития средств воздушного (позже воздушно-космического) нападения была создана мощная, не имеющая аналогов в мире система ПВО (ВКО). Войска стали важным фактором сдерживания ракетно-ядерной и широкомасштабной войны, обеспечивали поддержание военно-стратегического паритета с США, будучи важным дополнением к РВСН. И вдруг в июле 1997-го президент Борис Ельцин своим указом «О первоочередных мерах по реформированию ВС РФ и совершенствованию их структуры» фактически разрушил систему ПВО (ВКО) страны, причем в такой спешке, что прежний указ 1993 года так и не был отменен.

 

Войска РКО в срочном порядке были переданы в РВСН, однако уже в январе 2001 года последовал очередной указ о выводе войск РКО и Военно-космических сил (ВКС) из состава РВСН и создании рода войск центрального подчинения – Космических войск (КВ). Впоследствии и РВСН не смогли остаться видом ВС РФ. Это следствие замены интересов обороноспособности страны узковедомственными. Войска ПВО и ВВС были преобразованы в вид ВС – Военно-воздушные силы.

 

Еще раз о понятийном аппарате

 

Боевые действия сил и средств надо рассматривать не по физическим, а по средам вооруженной борьбы, то есть по выполняемой задаче. Противник Войск ПВО (ВКО) находится в воздушно-космическом пространстве. Именно с этой точки отсчета начинается недопонимание нашими оппонентами понятийного аппарата по проблематике воздушно-космической обороны. А противник ВВС как наступательного вида ВС может быть на земле, в воде, в воздухе. Защита тыла страны – это система ВКО, осуществляемая по единому плану и замыслу, подчиняющаяся своей вертикали, а не руководителям обороняемых объектов. Войска ПВО (ВКО) – единая всеуровневая самостоятельная структура. Объектовая ПВО не вид боевого обеспечения, а главное средство в борьбе с воздушно-космическим противником.

 

Слияние воздушного пространства и космоса в единую сферу вооруженной борьбы обусловливает тесную интеграцию воздушных и космических средств ее ведения – как наступательных, так и оборонительных. Таким образом, воздушно-космическая сфера вооруженной борьбы становится театром военных действий и имеет право на существование наряду с наземными и морскими ТВД.

 

Воздушно-космический (ВК) ТВД – пространство, в пределах которого на околоземных орбитах размещены в качестве объектов защиты или поражения космические и аэродинамические аппараты. Весь его объем сейчас постоянно сканируется в разведывательных целях расположенными на земле или космических аппаратах радиолокационными, телеоптическими, инфракрасными, лазерными или иными техническими устройствами. В определенных пределах оно перекрыто зонами перехвата ударных воздушно-космических средств до запуска ими крылатых ракет (КР) – авиационными ракетными комплексами перехвата, а также зонами поражения зенитных ракетных комплексов, противоракетных, противокосмических огневых комплексов и систем, входящих в состав объединений, соединений родов войск, предназначенных для воздушно-космической обороны государства.

 

Уже сегодня вероятный противник обладает средствами и силами для нанесения удара из воздушного пространства, космоса и через космос на всю глубину территории страны. У нас же нет единой системы ПВО (ВКО) в масштабе государства, а ПВО объектов на территории страны уступает место ПВО войск во фронтовой полосе. Фронт без тыла обречен на поражение.

 

Воздушно-космическая оборона является не только разновидностью военных действий, но и важнейшей составляющей военной безопасности государства. Ее организация – не функция какого-либо вида ВС и даже не Министерства обороны, а сложная боевая оборонительная структура, которая представляет собой предмет повседневной и неослабевающей заботы руководства страны.

 

Некоторые наши оппоненты под системой ВКО понимают все, что перемещается и стреляет в воздухе и космосе, излучает электромагнитную энергию, что-то обнаруживает, ставит помехи и применяется в борьбе с СВКН. Поэтому срыв воздушно-космической операции вероятного противника возлагается не на цельную единую систему ВКО, а на войска и силы, набор формирований видов (родов) войск ВС, подчиненных разным органам управления, реализующих свои формы действия по линии непосредственного подчинения и не имеющих единого стратегического органа управления. Необходимо дать себе отчет в том, что система ВКО, раскассированная по видам (родам) ВС, на самом деле не является системой, а просто представляет набор сил и средств, не связанных ни единой боевой задачей, ни персональной ответственностью за ее выполнение.

 

ВК ТВД рано или поздно найдет обоснованное место в соответствующих разделах военной науки, он требует серьезного осмысления. В частности, и по такому важному направлению, как взаимозависимость на театре войны и оптимальное взаимодействие в его пределах всех трех ТВД – сухопутного, морского и воздушно-космического. Рассмотрим только некоторые частные аспекты этого важного, требующего большой и глубокой научной проработки вопроса.

 

Прежде всего необходимо отметить: зона боевых действий аэродинамических средств (авиация, БЛА, многие типы КР) представляет весьма узкую полосу, ограниченную содержанием боевых задач, свойственных ударным воздушным средствам. Боевые действия тактической и палубной авиации ведутся в еще более ограниченном пространстве. И все это в пределах одного, максимум двух соседних операционных направлений сухопутного ТВД. В этой полосе необходимо организовать устойчивое взаимодействие сухопутного и воздушно-космического ТВД, обеспечить безопасность полетов своей авиации и не допустить воздушно-космические удары по тыловым объектам страны на всем протяжении ВК ТВД на высотах до орбитальных включительно.

 

Вывод напрашивается один – за такое взаимодействие должны отвечать, организовывать его Войска ВКО. Решение этих задач совершенно несвойственно всем категориям руководителей ВВС, РВСН и других. Каждый должен заниматься профессионально своим делом, исполняя обязанности по предназначению. Из этого следует исходить при создании системы воздушно-космической обороны России. Но проводимая сегодня реформа Войск ПВО (ВКО) все более исключает возможность адекватного силового противодействия воздушно-космическим операциям противника.

 

Войска постоянной боевой готовности

 

Несмотря на ряд отмеченных выше негативных моментов, к решению вопроса надо подключать военную науку. В нескольких номерах еженедельника «ВПК» даны исчерпывающие рекомендации крупных ученых-практиков по воссозданию, строительству и развитию ВКО в новых условиях на новой оперативно-стратегической, технологической и технической, научной и производственной основе. Это статья «Зигзаги в реализации концепции ВКО» доктора военных наук Кирилла Макарова и доктора технических наук Сергея Ягольникова. Также можно вспомнить о работе профессора Юрия Криницкого «Парировать быстрый глобальный удар» с обоснованным ответом Владимиру Барвиненко. Криницкий справедливо утверждает: «Воздушно-космический ТВД – это не просто очередная военно-географическая категория, а совершенно иная идеология организации вооруженной борьбы. ВК ТВД существует независимо от спора вокруг него. Для сомневающихся есть реальность в виде молниеносного глобального удара. Его сценарий рассчитан на шесть часов». Или, например, упоминавшийся выше доктор военных наук Борис Чельцов. В его опубликованной в конце прошлого года в «ВПК» статье «Каким будет новый облик ВКО» имеются конкретные, выверенные наукой обоснования создания нового вида ВС – Войск ВКО. Перечисленные коллеги не рядовые ученые, а практики, имеющие большие заслуги в развитии Войск ПВО, формировании Концепции ВКО, создании ВКО на современном этапе.

 

Позиции президиума Союза ветеранов Войск ПВО, отделения воздушно-космической обороны Академии военных наук РФ, Вневедомственного экспертного совета по проблемам ВКО, Военной академии ВКО имени маршала Г. К. Жукова, Научно-исследовательского центра (НИЦ) ПВО 4-го Центрального научно-исследовательского института (ЦНИИ) Минобороны солидарны с ними и основываются на изложенных выше материалах. Таким образом, можно сделать ряд выводов, продиктованных нам вероятным воздушно-космическим противником.

 

Первый – ВКО занимает одно из центральных мест в общей системе обороны страны, имеет важное военно-стратегическое и военно-политическое значение. Второй – это важнейший фактор обеспечения стратегической стабильности, сдерживания и предотвращения агрессии, гарант своевременного обеспечения Верховного главного командования информацией о воздушно-космической обстановке для принятия решений на ответные действия. Третий – это основная система, способная вести борьбу с СВКН противника, действующего из воздушного пространства, космоса по единому замыслу и плану, под единым командованием и с единоличной ответственностью. Четвертый – государство должно строить самостоятельную ВКО для надежной охраны воздушных границ, защиты от СВКН стратегических объектов. С непрерывным совершенствованием и развитием сил и средств воздушно-космического нападения противника возрастают объем и сложность задач ВКО. Ее систему необходимо создавать по территориальному принципу с централизованным управлением в масштабе страны. Пятый – система ВКО должна быть боеготовой в мирное время, способной без всякой перестройки к отражению внезапных ударов. Главкомату войск требуется передать все функции административного и оперативного управления войсками.

 

Шестой вывод – в составе ВКО должны быть объединены под единым командованием Войска ракетно-космической обороны, зенитные ракетные, радиотехнические, авиация ПВО, основу которой составляют прежде всего перехватчики МиГ-31 и Су-27. Ни в коем случае нельзя забывать о частях разведки и радиоэлектронной борьбы. Предпринятую в последнее время централизацию сил и средств разведки считаю излишней и ошибочной, необходимо усилить разведку главкоматов, преодолев излишнюю централизацию.

 

Предлагаемая структура Войск ВКО является исторически обоснованной, именно она подтверждена практикой строительства. По специальностям, названным в шестом пункте, должна быть организована оперативно-тактическая подготовка специалистов в Военной академии ВКО имени маршала Г. К. Жукова в Твери, чего мы до сих пор не можем добиться. Хочется надеяться, что руководство Минобороны РФ и Генштаба ВС в этих сложных условиях сможет принять единственно верное решение, основанное на требованиях военной науки, исторических традициях, опыте локальных войн и военных конфликтов, оперативно-стратегической подготовке, практике военного строительства в России.