Завершился первый в истории России этап гонки Red Bull Air Race. Казань получила сотни, если не тысячи, новых открыточных снимков в соцсетях и десятках фотобанков по всему миру, а жители столицы РТ провели отличные выходные, которым не помешал даже дождь, ливший все воскресенье. «БИЗНЕС Online» рассказывает о том, как прошел авиауикенд, когда ждать следующего и зачем авиамеханикам понадобился скотч.

Второй день авиагонки, в который дождь лил практически не прекращаясь, для полетов скоростных самолетиков Red Bull оказался даже лучше, чем солнечная и прекрасная суббота

КОГДА ДОЖДЬ ЛУЧШЕ СОЛНЦА

Парадокс: второй день авиагонки, в который дождь лил практически не прекращаясь, делая лишь короткие паузы, для полетов скоростных самолетиков Red Bull оказался даже лучше, чем солнечная и прекрасная суббота. Коварный западный ветер, принесший воскресное ненастье, мешал летчикам практически весь первый день полетов. Солнце и жара в 20 градусов собрала на обеих берегах Казанки огромные толпы. Все окружные холмы были забиты людьми. НКЦ, склон под кремлевской стеной, смотровая площадка самого Кремля, песочная насыпь у Сибгата Хакима и пляж Ривьеры — люди были повсюду, как муравьи вокруг сладкой кукурузной палочки. Соцсети были буквально завалены фотографиями и видеороликами полетов. Неплохая смотровая площадка была, например, у главы ипотечного агентства РТ Андрея Симакова — за гонкой он наблюдал с балкона дома у Дворца земледельцев.

Тем же, кто купил билеты на трибуну (стулья, выставленные в несколько рядов) за 1500 рублей, особо никто и не завидовал. Организаторы пошли на эксперимент, чтобы проверить, насколько вообще будет востребована такая услуга. Билеты разлетелись быстро, но какого-то особого комфорта в просмотре с этих мест не было. Вообще, из центра набережной смотреть за гонкой было не очень-то и удобно, зрители видели только петли. Вероятно, в будущем году будут ставить специальную трибуну...

На этот же раз зрелище вышло поистине народным. VIP-персон практически не было, и даже рестораны на набережной, где были выкуплены все места, аншлага не набрали. Татарстанские бонзы разгуливали с семьями посреди толпы, столичные гости до Казани в этом году так и не доехали. А главный инициатор и лоббист мероприятия — директор «Татспиртпрома» Ирек Миннахметов — проводил деловые встречи в тиши лаунжа «Тундра». Кстати, название террасы на втором этаже ресторанного каскада Набережной — единственное напоминание о «Татспиртпроме», нигде вокруг не было даже намека на то, что именно эта компания оплатила «банкет»: то ли закон о рекламе запретил, то ли скромность взяла верх, а может, подействовали внутренние коммерческие правила австрийских владельцев гонки.

По словам директора гонки Эрика Вольфа, непосредственно в Казани за два дня соревнования увидели 90 тыс. зрителей — это почти вся совокупная аудитория прошлогодних домашних матчей «Рубина». Полеты в этом году скорее проба пера, натурная реклама того, что можно будет увидеть в Казани будущем летом, и в 2018 году интерес аудитории планируют капитализировать уже по полной. Нигде пока официально не сообщалось, но наиболее вероятная дата проведения второго казанского этапа — 25 - 26 августа. Пока идут согласования, но Вольф в кулуарах называл эту дату.

Несмотря на моросящий дождь, территория возле «Казана» была полна зрителей

«ЗОНТ БЫ КУПИТЬ... ХОТЯ БЫ ДОЖДЕВИК»

Гонки самолетов шли уже второй день (не считая тренировочных полетов), а интерес публики к авиашоу не иссякал. Несмотря на моросящий дождь, территория возле «Казана» (кубки победителям были сделаны в виде творения Даши Намдакова) была полна зрителями. В воскресенье тут решили провести праздник «Я выбираю небо». Обычно он проходил в Куркачах, но авиационную тему решили закрыть на лето-2017 в один уик-энд, основную программу откатали/отлетали за два часа.

Люди, пробираясь сквозь чащу из мокрых зонтов, пытались разглядеть что делали байкеры во время мотошоу. Ведущий тем временем заводил публику разными трюками: то втрое сложит кухонную сковороду, то сломает металлическую палку. А под конец решил переместить автомобиль с помощью троса и собственной челюсти — всё, лишь бы народ был доволен. Несмотря на яркое шоу, вся публика нет-нет да устремляла взоры и объективы камер телефонов на небо, где пролетали то вертолеты, то самолеты, то парашютисты.

Самым запоминающимся вышел пролет тяжелой авиации. Ровно в 12:00 в небе над Казанкой появился «Белый лебедь», причем как-то неожиданно. Ведущий объявил, что нужно посмотреть на небо, но вышло как-то невнятно: пока народ собирался, «Валерий Чкалов» (у всех Ту-160 есть собственные имена) уже пролетал над Кремлем, оставляя за собой характерный рев двигателей. Тут же вслед за ним летел Ту-95 — к Казани эти машины отношения не имеют, здесь их, как известно, не производили. Огромный винтовой бомбардировщик смотрелся в небе даже эффектнее и страшнее Ту-160.

Наибольший фурор вызвал второй круг, на который — опять же, неожиданно для публики — зашли самолеты: оба бомбардировщика провели традиционное авиационное приветствие, помахав крыльями. На момент стало жутко: большущие машины, способные разнести город в труху, летят над очарованной толпой. Тут надо бы бояться, а выходит наоборот. Не поймать патриотическую эйфорию сложно. Оба самолета в Казани были пролетом, они прилетели для двойного круга с базы в Энгельсе (откуда, к слову, улетали и на боевые задания в Сирию), туда же обратно вернулись.

«Мы стараемся не пропускать соревнования, в которых участвует Петер Подлуншек»

«КОГДА Я В КИМОНО, ЛЮДИ ВОКРУГ КАЖУТСЯ СЧАСТЛИВЕЕ»

— Мама, купи мне вату! — ныл юный зритель авиашоу.

— Зонт бы купить. Хотя бы дождевик, — ответила подмокшая мама.

Действительно, зонты и дождевики разлетелись бы куда быстрее, чем горячие пирожки, которые продавались практически по всему берегу Казанки. Везде вокруг стояли палатки, к каждой из которых выстроилась очередь от пяти до десяти человек. Кто продавал шашлыки, кто — сэндвичи, а кто — квас.

— Вы меня обсчитали!

— Нет! Все верно! — спорили неподалеку от палатки, где женщина торговала узбекским пловом.

С усилением дождя народ двинулся к выходу.

— Вчера уже все видели, ничего нового сегодня не будет, — сказал глава семейства, представившийся Николаем. — Стоять и прятаться от дождя под чашей — не самое лучшее времяпровождение в выходной день.

Кстати, это проблема авиапредставления во всех странах, где оно проходит. Второй день отличается от первого только именами участников, ну и скоростями: все-таки самолеты у мастеров немного другие, они легче и быстрее. А так все тоже самое, что и в первый день полетов. Хотя, с другой стороны, те, кто субботу провели на даче или на работе, могли увидеть гонки в воскресенье. Но в любом случае на будущий год организаторам снова нужно что-то придумать, чтобы два дня как-то отличались друг от друга. Идея с «Я выбираю небо», нужно признать, выстрелила, но повторяться будет несолидно.

На трибуне, установленной специально к соревнованиям, тишина. Лишь изредка публика приподнимает зонты. Где-то в центре мелькнул национальный флаг Словении. Как оказалось, его принесли персональные болельщики пилота Петера Подлуншека.

— Мы приехали из Словении, из города Любляны, только ради Red Bull Air Race, — признались Мартин и Лука. — Мы стараемся не пропускать соревнования, в которых участвует Петер Подлуншек. Ездим в некоторые страны. В этом году приехали в Казань, в прошлом году были в Спилберге в Австрии. Подлуншек относительно недавно начал летать, поэтому я думаю, что все впереди. Надеемся, он покажет достойный результат.

Впрочем, кумир подкачал, заняв последнюю позицию в итоговом зачете.

«Когда я в кимоно, люди вокруг кажутся счастливее, проще идут со мной на контакт. Многие просят сфотографироваться или просто подходят и знакомятся»

Наиболее эффектным во всей разношерстной публике болельщиков и журналистов был японский комментатор Ю Ичиносэ. Авиагонки жутко популярны в Японии. Вообще, азиаты любят подобные мероприятия, да и с Казанью у Страны восходящего солнца возникла неожиданная связь: организаторы перенесли этап претендентов из японского города Тииба в Казань. Интересно, что между этими двумя гонками был еще этап в Будапеште. Японец разгуливал по пресс-центру в кимоно и смотрелся очень колоритно.

— Почему я в национальном костюме? Все просто! Я посещаю каждую гонку Red Bull Air Race, и каждый раз я надеваю национальную одежду. Приходится знакомиться и общаться со многими людьми. Когда я в кимоно, люди вокруг кажутся счастливее, проще идут со мной на контакт. Многие просят сфотографироваться или просто подходят и знакомятся, как это сейчас сделали вы. Я посетил много стран, много где побывал. И везде я был в традиционном костюме.

Может, и нам, журналистам из Татарстана, везде надевать тюбетейку? Японец вообще был заводилой, громко болтал, что-то шутил; девочке, оказавшейся рядом с медиацентром, подарил икебану, которую сделал из салфетки. Гимн России, а позже и гимн США Ичиносэ слушал, приложив свою шляпу к сердцу. Атмосфера вокруг мероприятия настраивала на дружелюбный лад.
 

— Мне, как человеку, имеющему отношение к СМИ, понравилась в Казани инфраструктура и расположение объектов. Мне кажется, зрители и организаторы получили колоссальное удовольствие от работы в Казани, несмотря на дождь. К счастью, эти гонки проходят практически в любую погоду. Иногда ветрено, иногда дождливо. Даже снег может идти.

Половина пилотов – бывшие военные лётчики, с высшим образованием, но без огромного достатка, позволяющего летать на свои деньги

«У НАС КРЫЛЬЯ НА СКОТЧЕ ДЕРЖАТСЯ»

Самолеты Red Bull взлетали с автодрома KazanRing в Дербышках — недалеко от местной конноспортивной школы стояли паддоки (в переводе с английского — стойла) с легкомоторными машинами. Терминология та же, что и в «Формуле-1», и та же механика спонсорства — у каждой команды, которая состоит только из четырех человек, есть своя компания-покровитель. Кстати, для выкатывания самолета на взлетную полосу достаточно и троих человек. Половина пилотов — бывшие военные летчики с высшим образованием, но без огромного достатка, позволяющего летать на свои деньги. Благодаря своему мастерству они привлекают спонсоров и дают своей команде имя производителя часов, напитков, досок для серфинга, дверей, окон и даже ковров. В среднем бюджет одной команды на сезон варьируется от 400 до 900 тыс. евро.

Red Bull сам содержит три команды категории Masters — самых опытных пилотов серии. Плюс отвечает за организацию и заваливает всех участников своим энергетиком. Что удивительно, и пилоты Air Race, и гонщики «Формулы-1» действительно постоянно его пьют. Но в паддоках банки удобной формы чаще используют для наглядности — команда выстраивает на полу схему трассы, проходя между «воротами» и обсуждая технические элементы. За этим занятием журналисты застали американца Кирби Чемблисса — легенду серии, которому осенью будет 59 лет. Он потом будет кокетливо удивляться, отвечая на вопрос о возрасте, но стоит признать, что пилот выглядит максимум лет на 45. На пресс-конференции после гонки американец уже в ранге победителя пошутит: мол, ему 37 лет.

Отвлекаясь от тактики на гонку, Чемблисс как самый опытный и возрастной во всей серии пилот рассказывает о том, с какими проблемами можно столкнуться в воздухе.

— В основном сказываются постоянные перегрузки, которые давят на шею и плечи, но с этим можно бороться. А бывают травмы — у меня была гонка, когда я должен был выходить из пике на 12G, самолет попал в турбулентность. Голову прижало вниз, я вообще никак не мог поднять ее, пока не потянул штурвал. Ощущение было такое, как будто мне в шею шило воткнули.

Мы стараемся регулярно посещать массажистов, разрабатывать шею, чтобы мышцы всегда были расслабленными и мягкими, иначе спазмов не избежать.

— А на сердце давление не сказывается?

— Вы знаете, есть теория, что для работы в перегрузках повышенное давление даже полезно: кровь активнее поступает к голове. Но я на это не обращаю внимание, просто держу себя в форме, бегаю всю жизнь, хожу в зал. Конечно, пилоту нужно быть в хорошем состоянии, перегрузки в любом случае не полезны.

Рассказ прерывает техник, который за спиной Чемблисса начинает приклеивать крышку капота самолета скотчем. Посмотрев через плечо, пилот реагирует на замешательство собеседника: «Вы не удивляйтесь так, у нас и крылья на липкой ленте держатся».

На самом деле суть была в аэродинамике, американец быстро объясняет, что это была шутка.

— Потрогайте швы. Чувствуете, сколько выступающих деталей? Зазоры между люками, капотом, шурупы, щели, место спайки крыла и корпуса.

— Это максимум миллиметр. Неужели влияет?

— Так у нас и счет идет на миллисекунды. У нас есть поверие, что лучше все заклеить, сгладить самолет. Но лично я бы хотел, чтобы ввели правило, запрещающее использовать эту ленту, потому что нам постоянно приходится переклеивать все швы. Вот я полечу, поймаю слишком большую нагрузку, техникам придется осматривать самолет, а для этого нужно снять все, а потом снова часа полтора потратить на переклейку. Сейчас все это делают, и вроде бы ты тоже должен, чтобы не давать преимущество сопернику, но было бы удобнее без нее.

Парашют у пилотов — это такая психологическая страховка, обязанность, но в первую очередь — подушка для сидения

«РАСКРЫТЬ ПАРАШЮТ МЫ ВСЕ РАВНО НЕ УСПЕЕМ»

Если снова сравнивать воздушные гонки с «Формулой-1», то первые выглядят несколько честнее. У самолетов абсолютно одинаковые двигатели и пропеллеры, изменять их запрещено. Можно играть с корпусом и формой крыльев — некоторые команды опускают винглеты вниз, утверждая, что это помогает не терять скорость, кто-то добавляет свои датчики в кабину, кто-то использует только карбон. Но основа одна, и большое значение имеет мастерство пилота. Хотя для введения единого образца двигателя была еще одна причина, как говорит Чемблисс.

— Дело в безопасности. Организаторы разработали мотор, который не глохнет никогда, —бывают проблемы, что-то барахлит, но на нем всегда можно дотянуть до посадки. За 79 гонок с новым движком у нас никогда не было отключений.

— Это чревато? У вас вроде бы есть парашюты.

— Честно говоря, мы их используем как подушку под поясницу. Раскрыть их все равно не получится — мы слишком низко летаем, времени не хватит, и это во-первых. Во-вторых, даже если я поднимусь на достаточную высоту, я все равно катапультироваться не буду, потому что просто не имею права оставлять самолет неуправляемым, когда на земле люди. Вы же видели, сколько зрителей стоит у воды, — добавляет американец.

Если двигатель остановился, далеко уже не улетишь, поэтому пилоты обязаны сажать самолет на воду. На трассе с момента отключения двигателя до столкновения с водой проходит максимум 10 секунд.

— Можно аккуратно снизиться, но самолет все равно перевернется через нос. Нас, кстати, тренируют постоянно, как выбираться из перевернутого самолета в воде, когда ты сидишь вниз головой. В кабине даже есть маленький баллон с кислородом на этот момент, плюс спасатели всегда рядом и должны быстро реагировать. Но тут тоже особенность: если уж самолет зарывается в воду, удар случается такой силы, что пилота просто выкидывает из кабины, и в кресле он не сидит, дожидаясь спасателей.

В общем, парашют у пилотов — это такая психологическая страховка, обязанность, но в первую очередь — подушка для сидения. Может быть, он имеет бы смысл, если лететь над лесом, перегонять самолет из одного ангара в другой, а движок, например, вдруг глохнет. И то надо думать, потому что самолет-то все равно обречен, его уже не спасти, но надо понимать, на кого и куда он упадет.

— А так, в принципе, все пилоты опытные, у меня лично около 900 прыжков с парашютом. Но не из падающего самолета, конечно.

Самым популярным в Казани пилотом ожидаемо стал Николя-Владимир Иванофф

«ЕСЛИ ПИЛОТОВ ИЗ РОССИИ НЕ БУДЕТ, СЧИТАЙТЕ МЕНЯ СВОИМ»

Самым популярным в Казани пилотом ожидаемо стал Николя-Владимир Иванофф — тот самый, который с русскими корнями. Его дед родом из Подмосковья сел на пароход до Бразилии сразу после революции, но по какой-то причине судно дошло только до Корсики. Там Иванов познакомился с француженкой, начав род Иванофф, представитель которого теперь летает над казанской «Ривьерой». Хорошая петля, прямо как у пилотов на трассе.

У французов самое большое представительство в категории Masters — их аж трое из 14. Иванофф сетует, что почти 10 лет был единственным, но в последние три-четыре года ситуация начала меняться.

— Во Франции сильная школа аэробатики, как и в России, кстати. На мировых соревнованиях наши команды всегда соперничают с вашими, я сам вырос на этих турнирах, почти 10 лет соперничал с российскими пилотами.

— То есть на среднем уровне российские пилоты хороши, но до вашего турнира пока не дотягивают?

— Я бы сказал, что они и на высшем уровне довольно успешны — в аэробатике они всегда наверху.

— А почему тогда нет россиян в серии Red Bull?

— Уверен, что россияне вернутся к нам, потому что уровень пилотов у вас очень высокий. А если не вернутся, то есть я: фамилия Иванофф все равно русская (улыбается).

Оптимизм авиагонщика приятен, но, по признанию других пилотов, в России не растут новые звезды пилотирования. Иностранцы знают всех наиболее успешных россиян: Светлану Капанину, Михаила Мамистова, Елену Климович, Александра Кротова, но все они считаются представителями старой школы. Всем этим пилотам около 50, о новых именах никто не слышал, а Сергей Рахманин, про которого говорил Иванофф, видимо, не потянул гонки финансово —сейчас он работает судьей.

Пожалуй, Red Bull стоит обратить внимание на проблему, раз Россия стала частью Air Race. Найти спонсора самостоятельно у местных пилотов вряд ли получится, а содержать свои команды компании-основателю серии никто не запрещает... Но это перспектива не ближайших лет — Вольф уже заявил, что в будущем году россиян ждать в гонках не стоит.

Праздник откровенно удался. Нужно решить проблемы, которые выявились по ходу гонок: Red Bull Air Race нужен российский герой, собственно, как он нужен и России

Отсутствие русского пилота сказалось в самом конце уик-энда, когда на первый план вышла уже спортивная составляющая. Иванофф в финальный этап гонки не вышел, и публика начала тихонько расходиться. Ничего нового пилоты уже показать не могли, заинтересованности в результате у болельщиков не было, эффект «наши против не наших» не работал. Да и вообще спортивная сторона шоу трибуны мало волновала, разрыву пилонов зрители радовались больше, чем чистому прохождению трассы. Кстати, Казань мгновенно вписала себя в историю Red Bull Air Race: за два дня срезали 68 пилонов, обычно в жертву приносят 15 - 20 штук. В субботу даже пришлось отменить одну из квалификаций, слишком уж много пострадало стоек. Сделаны они из специального материала, которые в случае касания с крылом самолета не наносит ему никакого ущерба, на восстановления одного пилона, как правило, уходило секунд 20 - 30. Майк Гулиан (США), занявший в гонке третье место, и вовсе назвал казанскую трассу самой сложной.

— Я могу сказать, что Казань стала самым сложным этапом, который мы проходили в этом году. Традиционные трассы в чемпионате мира бывают с минимальным риском, и прямых линий обычно не бывает. Здесь, в Казани, по прямой приходится проходить ворота номер два, затем переходить сразу к воротам номер три и входить в четвертые. К тому же были сильный ветер и дождь, которые добавили дополнительные сложности.

Праздник откровенно удался. Кому-то, возможно, рев двигателей и подпортил выходные, но ущерб для жизни горожан был минимальным. Главные дороги не перекрывали, за зрелище денег не просили. Да, погода чуть подвела на второй день, но по нынешнему лету и половина солнечных выходных — роскошь. Нужно решить проблемы, которые выявились по ходу гонок: Red Bull Air Race нужен российский герой, собственно, как он нужен и России. Куда лучше иметь народных кумиров среди пилотов скоростных самолетов, чем тех, кто неплохо умеет пинать мячик. Пожалуй, главный вопрос, который поставил казанский этап гонки: много ли обыватели знают имен современных отечественных асов?