← Назад

Главная Обзоры СМИ Статьи

Знаете, каким он парнем был…


16 мая 2018 года Наталия Ячменникова, Журнал "АвиаСоюз"


Сердце ухнуло и стремительно покатилось… Не догнать. С этим чувством я прожила почти тридцать лет с моим мужем – Анатолием Трошиным, главным редактором журнала «Гражданская авиация».

Для меня он стал всем: любимым, учителем, другом. Один очень известный заслуженный пилот, узнав, что Трошин женился на журналистке, скептически произнес: «Два журналиста в семье – явный перебор высоты…» Нет, у нас была одна высота. И самая надежная: это был мой тыл, моя крепость. 

Когда в правительственной газете, где я работала и работаю, «сваливалась» важная новость по гражданской авиации, не говоря уже о каком-то инциденте в небе, и нужен был срочный комментарий, я звонила Анатолию Михайловичу: «Подскажи, кто?». Он мог быть где угодно: на совещании, встрече, застолье… Но никогда я не слышала от него слова «нет» или «некогда». Наша журналистская солидарность была крепче чисто профессиональной. Она была семейной. 

Зато каждый мой материал про авиацию он читал едва ли не с лупой. И каждый раз, как приготовишка, с замиранием сердца я ждала вердикт. «Ну, подруга, что-то ты здесь нахомутала, сплошное горшило» – случалось, говорил он. И брал ручку. В считанные минуты текст «чернел» от правки, зато мысль – «светлела». Все становилось четко и понятно, все акценты – по местам. Зато когда он говорил: «Я бы с удовольствием напечатал это в журнале», – это было наивысшей похвалой. 

Его неуемная энергия била через край. А его железная логика, помноженная на энциклопедические знания, умение широко мыслить и одновременно детально все разложить по полочкам, рождала неиссякаемый поток идей. «Мозговая атака». Сколько я их видела за тринадцать лет работы в журнале «Гражданская авиация». Каждое совещание, каждая планерка, которые проводил Анатолий Трошин, были именно такими. И такими были вообще все его решения, даже сугубо житейские. 

Он очень ценил друзей. И они ценили его. Родные калужские односельчане – михайловцы и перемышльцы. Министры, легендарные авиаторы и космонавты. «Спецы», благодаря которым наша гражданская авиация обрела крылья и, как модно сейчас говорить, бренд надежности. Заслуженные полярники, медики-светила… «У меня диапазон застолья – от крестьянской избы до королевского приема» – шутил он. И это было действительно так. 

Он был безудержен во всем: в работе, любви, своих увлечениях. Он был чрезвычайно требователен – в первую очередь к себе, но и к окружающим. Часто до жесткости, но всегда был справедлив. С этим мало кто спорил. Отстаивал свое мнение, позицию не только аргументировано, но и очень принципиально. На любом уровне. Пока не добивался решения и не получал требуемый результат, не успокаивался и не отступал, борясь до конца, как камикадзе. 

Откуда черпал силы? Может, из того промозглого зимнего дня, когда мальчишкой вместе со старшим братом поехал за дровами и тонул, провалившись в полынью замерзшей реки? Но, собрав волю в кулак, они спасли и себя, и мерина Баритона, и дрова... Или когда после смерти матери за несколько месяцев до окончания десятилетки (а отец еще раньше погиб на фронте) он, наступив себе на горло, сделал все, чтобы не просто окончить среднюю школу, а с серебряной медалью? Или когда в Рижском авиационном училище спецслужб ГВФ, тяжело заболев, опять-таки собрал силы в кулак и закончил его с отличием?... Или когда месил грязь, добираясь до своего «объекта» в только что открывшемся аэропорту Домодедово?... 

Будучи радиотехником, он с блеском поступил в главный вуз страны – Московский государственный университет. Причем и на юрфак, и на журналистику. Он бы учился и там, и там. Но сессия на втором курсе юрфака до часов совпала с сессией на журфаке. И выбор был сделан. Он писал про гражданскую авиацию, зная ее как никто другой. Изнутри. Писал талантливо: Бог щедро отметил его «пером». Не удивительно, что очень скоро его позвали работать в журнал «Гражданская авиация».  Трошин начал с литсотрудника летного отдела, а через десять лет его уже назначили главным редактором.

Он спас журнал «Гражданская авиация» в самые тяжелые перестроечные годы. Когда старейшее отраслевое издание, начавшее свой путь вместе с первыми шагами российской крылатой отрасли, оказалось в положении щенка, брошенного в прорубь. Это его слова, Анатолия Трошина.  И, наверное, только я знаю, чего ему стоило удерживать «Гражданскую авиацию» на высоте все последние годы. Скольких бессонных ночей и нервных клеток. Его собственная порядочность и вера в порядочность людей не знала границ. Но, к великому сожалению, нередко это возвращалось не тем бумерангом: отрицательным. 

Потом врачи подведут черту: это была жизнь на разрыв аорты. Они давно настаивали: сердце на грани. Надо спасать, надо срочно делать операцию. А он все не мог оставить свой журнал. 
На прощании молодой коллега-журналист и одновременно калужский земляк Анатолия Михайловича сказал: «Вот ведь профессия. В мирное время журналисты уходят, борясь за то дело, которому они посвятили себя, за серьезную журналистику». 

Анатолий Трошин боролся не только за чистоту журналистики.  Во время болезненной ломки советских устоев расцвела махровым цветом «желтая пресса». Сколько, как сейчас бы сказали, фейков всплыло тогда. Бери, печатай – клики обеспечены. Его позиция всегда была стальной: история не наложница «хитрых» и «сильных». Слов нет, прошлым можно гордиться, о чем-то сожалеть, что-то принимать безоговорочно, что-то подвергать сомнению. Но переделывать ее по своему разумению не дано никому. Так и наша авиационная история не может быть ни «бугаевской», ни «семенковской», никакой другой, кроме как объективной. В ее основе должны лежать не личные симпатии и антипатии, не субъективные пристрастия, а только одно единственное – его Величество Факт, подтвержденный документом. 

И ни один человек никогда не мог упрекнуть главного редактора «Гражданской авиации» Анатолия Трошина, что тот пропустил на страницы журнала туфту. Неправду. 

А сколько сил он положил, чтобы вернуть гражданским авиаторам их профессиональный праздник – День гражданской авиации.!  На моих глазах рождались его семь книг. В том числе и про легендарного министра Бориса Бугаева, и про последнего советского министра гражданской авиации Бориса Панюкова, и про ветеранов крылатой отрасли, чей труд лежит в основе всех нынешних успехов и достижений… С каждой строкой, с каждой запятой он проживал биографии тех, для кого профессия авиатора стала смыслом всей их жизни. 

Книгу про ветеранов мой муж назвал «Люди крылатой судьбы». Он и сам был такой. Человек крылатой судьбы. Преданный делу до мозга костей романтик.



URL: http://www.aex.ru/fdocs/1/2018/5/16/29436/


Полная или частичная публикация материалов сайта возможна только с письменного разрешения редакции Aviation EXplorer.