В тот роковой день самолет командующего ТОФ провел в воздухе всего восемь секунд. Сразу после взлета лайнер получил большой крен на хвост и рухнул на землю в полукилометре от точки отрыва. Крен самолета был настолько большим, что находившиеся на аэродроме описали положение Ту-104 как «крест в небе».

Топливные баки были полными, поэтому сразу после падения и взрыва начался сильный пожар. Все 50 человек, находившиеся на борту, — 44 пассажира и 6 членов экипажа — погибли. Очевидцы, которые пытались добраться до места аварии, рассказывали, что хвост самолета отломился от фюзеляжа, а под ним была огромная воронка с горящим керосином. Весь самолет был в огне.

На борту были 15 адмиралов и генералов, 12 капитанов первого ранга и полковников и сам командующий ТОФ Эмиль Спиридонов. Ту-104 командующего возвращался со штабных учений, в которых принимало участие руководство всех флотов Советского Союза. При этом Сергей Горшков, командующий военно-морским флотом (ВМФ) СССР, признал Тихоокеанский флот под руководством Эмиля Спиридонова лучшим на сборе.

Вместе со Спиридоновым погибли 15 адмиралов и генералов. Для сравнения: за годы Второй мировой войны весь советский флот потерял четырех адмиралов, еще шесть умерли своей смертью или по причинам, не связанным с боевыми действиями. Десять адмиралов — за всю войну, а тут — 16 в один день, в мирное время!

Погибшие под Ленинградом командиры были не только обладателями высоких званий, но и носителями уникального опыта. В первые послевоенные годы советское правительство делало ставку на ускоренное развитие и обновление военно-морского флота — и именно на Тихоокеанском флоте активно и с большим успехом обкатывали новые виды вооружений.

«Персонал аэродрома рассмотрели под микроскопом»

Сразу после крушения началась отработка версий. Самый сильный флот фактически обезглавлен — не начало ли это войны? Катастрофа случилась вскоре после окончания Китайско-вьетнамской войны, шла война в Афганистане, а американские авианосцы и корабли с морпехами кружили по Тихому и Индийскому океанам и были готовы при любом удобном случае высадить десант.

После катастрофы Тихоокеанский флот был приведен в состояние полной боевой готовности — в Минобороны подозревали диверсию. Вскоре спецслужбы и всевозможные комиссии пришли к выводу, что иностранные диверсанты просто не могли подобраться к самолету на таком охраняемом объекте, как военный аэродром Пушкин.

И все же версию диверсии окончательно не отбросили — следователи предположили саботаж, начали проверять своих. Выяснилось, что в последний момент отказался лететь Рудольф Голосов, начальник штаба Тихоокеанского флота и первый кандидат по выслуге лет на место Спиридонова. Про него говорили, что он наиболее вероятный кандидат и на место главкома ВМФ СССР Сергея Горшкова.

Но мог ли Голосов, в надежде поскорей возглавить Тихоокеанский флот, а там и весь ВМФ, устроить аварию? Оказалось, что у начальника штаба было алиби: в день катастрофы на аэродроме Пушкин другой борт должен был лететь на Северный флот. Голосов был родом из тех мест — там у него остались родственники, росла дочь.

Голосов решил повидаться с родными и заранее отпросился у Спиридонова, что спасло ему жизнь. Версия о том, что он устроил диверсию, была отброшена, техническое расследование катастрофы продолжалось. При этом все материалы следствия были помечены грифом «Совершенно секретно», и в СМИ о ней не написали ни слова.

Катастрофа упоминалась лишь в некрологе, размещенном в газете «Красная звезда», но без указания имен и места происшествия.

«Самолет — это как аптекарские весы»

О ходе самого засекреченного расследования родные и близкие погибших могли догадываться только по активности особистов. Сложилась странная ситуация: семьи известили о гибели их родных и близких, на Серафимовском кладбище в Ленинграде прошли похороны большинства погибших, но никто не объяснил скорбящим, что произошло.

На протяжении 16 лет после катастрофы вдовы погибших добивались, чтобы в свидетельствах о смерти их мужей было указано «погиб при исполнении служебных обязанностей». Между тем в ходе траурных мероприятий стало ясно, что кроме адмирала Эмиля Спиридонова на борту была и его жена Валентина.

Это было нарушением инструкций: на военных самолетах гражданские летать не должны. Но Спиридонов не только сам нарушил это правило, но и не запретил это другим. Так на борт попал Борис Макаренко — сын начальника снабжения Приморского края, причем с женой.

Также на борту Ту-104 оказалась супруга первого секретаря Приморского крайкома партии Тамара Ломакина и дочь контр-адмирала, начальника связи флота Екатерина Морева. Все они были гражданскими лицами.

Впрочем, на злополучном рейсе вообще многое было в нарушение правил, что и привело к катастрофе

Обрывочные свидетельства говорят о том, что в качестве багажа на борту было два или три рулона дефицитной типографской бумаги, каждый весом в полтонны — их Спиридонов урвал по случаю для газеты ТОФ, и несколько мебельных гарнитуров, которые тогда были еще большим дефицитом, чем бумага. Купить их было непросто даже в столицах, что уж говорить о таких регионах, как Дальний Восток. А доставить такую покупку из Ленинграда во Владивосток для простого гражданина СССР и вовсе было невыполнимым квестом.

Несколько очевидцев утверждали, что рулоны в багажном отсеке Ту-104 не закрепили должным образом, и при наборе взлетной скорости они, скорее всего, покатились, сместив центр тяжести к хвосту. Этой версии придерживается генерал-лейтенант Виктор Сокерин, заслуженный военный летчик России.

По мнению Сокерина, как такового взлета у Ту-104 не было — он преждевременно оторвался от взлетно-посадочной полосы помимо воли пилота. Из-за смещенного центра тяжести нос самолета слишком рано задрался, и аэродинамика дернула лайнер вверх.

Но угол атаки был слишком большим, поэтому плавного набора высоты не последовало, а скорости хватило лишь на отрыв от земли и несколько секунд полета. Показания свидетелей, что самолет чуть ли не вертикально встал крестом в воздухе, вполне вписываются в эту версию.

По другой версии, на Ту-104 был банальный перегруз. При таких условиях пассажиры в момент взлета должны были переместиться в переднюю часть салона, а уже после набора высоты рассесться по местам. Командир экипажа, подполковник Анатолий Инюшин налетал на Ту-104 почти шесть тысяч часов. Вряд ли он мог не знать правила взлета при перегрузе. Не исключено, что командир пытался донести эти требования до адмиралов, но те просто игнорировали «какого-то подполковника».

«Самолет почти всегда летит перегруженный»

Писатель Владимир Рунов, доктор филологических наук и кандидат исторических наук, по крупицам собирал информацию о значимых событиях ХХ века для своей книги «Наш торопливый век» — в том числе и о катастрофе Ту-104. В этой книге Рунов приводит весьма любопытный факт о командире самолета Инюшине.

Политрук спросил адмирала Спиридонова, почему Инюшин докладывает, что военный Ту-104 постоянно перевозит мебель, холодильники, стиральные машины, фарфоровые сервизы и даже запчасти для «Москвича». Но разговор не задался: адмирал Спиридонов не боялся политруков и считал их ненужными как класс. Вот и в этот раз он просто ушел от ответа.

Получается, что командир Инюшин к моменту катастрофы уже не раз летал с перегрузом. Тогда почему в тот раз на аэродроме Пушкин он не применил свой опыт по размещению груза в салоне? Или, если верить другой версии катастрофы, почему Инюшин слишком резко пошел на взлет? Ответов на эти вопросы нет до сих пор.

Впрочем, стоит упомянуть о том, что самолет Ту-104 — первый реактивный пассажирский самолет — и без всякого перегруза отличался большой аварийностью. С 1958 по 1981 год разбились 16 таких машин (с учетом рейса на аэродроме Пушкин) — эти катастрофы унесли жизни 1140 пассажиров. После 15-й катастрофы самолет убрали из гражданской авиации, но военные продолжали на нем летать.

По всей видимости, именно из-за гибели руководства ТОФ в советской армии и на флоте были приняты постановления, запрещающие высшим офицерам летать одним рейсом. Отныне командующий должен был лететь отдельно от начальника штаба. Позже это положение перекочевало в Федеральные авиационные правила.

После трагедии на аэродроме Пушкин командир военной части № 34233 (отряд 25-й авиационной дивизии ТОФ) полковник Яковлев был отстранен от должности. Именно за его частью был закреплен «адмиральский» Ту-104, но Яковлева по сути просто сделали крайним. Дальше следы полковника теряются — в открытых источниках упоминаний о нем нет. Возможно, информация о его дальнейшей жизни, как и о расследовании катастрофы 40-летней давности, до сих пор скрыта под грифом «Секретно».