О строительстве окололунной станции заговорили еще в 2017 году. Тогда американская сторона предлагала российской создать шлюзовой модуль для их проекта Lunar Gateway. Еще три года назад глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин заявлял, что Россия не может участвовать в проекте «на вторых ролях», но окончательно страна покинула его январе этого года. NASA удалось заручиться поддержкой некоторых европейский стран, а также Японии и Канады в разработке еще одного плана — Artemis («Артемида»). Он подразумевает высадку людей на Луну в 2024 году, добычу воды и ископаемых частными компаниями. А вот с китайской космической отраслью Конгресс США сотрудничать запретил. В итоге и образовалась лунная коалиция Москвы и Пекина.
По сути, спутник Земли остается основной стратегической точкой для всех космических держав, говорит главный научный сотрудник Института космических исследований РАН Валерий Вайсберг: «Большую роль играют исследования того, как образовалась Луна, как она устроена. Предполагается, что она будет источником ресурсов, базой для исследований. Радиоастрономические исследования можно проводить на обратной стороне Луны, там не будет разных мешающих миссий. Фактически в таком случае приборы, телескопы экранируются, и можно вести исследования на более высоком уровне. Кроме того, актуален вопрос с освоением Луны, созданием баз, мест, в которых можно жить и работать, и, конечно, с поиском полезных ископаемых, минералов».
Пока же в планах у российской корпорации вернуться на Луну в этом году, впервые с 1976-го. На поверхность спутника Земли в октябре могут доставить аппарат «Луна-25», хотя старт откладывается с 2014 года. Кстати, через 45 лет после советской миссии именно Китай привез на Землю образцы лунного грунта. Сейчас Пекин приближается к заключительному этапу — созданию научной станции на Луне.
Собственный комплекс Китая и России потенциально может располагаться и на лунной поверхности, и на орбите, полагает независимый эксперт в сфере космонавтики Игорь Лисов: «Нужно иметь и поверхностный компонент, и орбитальный. Гнать информацию напрямую с поверхности Луны на Землю не всегда удобно, это довольно далеко. Иногда проще ретранслировать ее через орбитальный аппарат. У обеих сторон были свои планы. У Китая —постоянно действующая научная станция на Луне, это четвертый этап их программ освоения беспилотными средствами. У нас в программе был такой лунный полигон, который решал примерно те же самые задачи».
А что еще может вызвать трудности в освоении Луны? Сложностей добавляет бюджет космических программ, который до 2025 года составляет не более 1,5 трлн руб. Изначально «Роскосмос» полагался на 2 трлн. Это уже сказалось на пилотируемых лунных программах, напоминает руководитель Института космической политики Иван Моисеев. По его мнению, в российско-китайском сотрудничестве может быть и репутационный барьер: «Китай в этом десятилетии будет занять своей орбитальной станцией. У нас в 2015 году, когда принимали программу до 2025-го, проекты по пилотируемому освоению Луны были. За это время произошло сокращение примерно на треть, остались только автоматические полеты на Луну. Если бы Китай хотел с нами сотрудничать, ему мешает руководство страны, которое придает большое значение политическим аспектам полетов. Для него это объект пропаганды.
А когда Китай начинает сотрудничать с Россией, все говорят, что это не он придумал, придумала наша страна, а он купил».
В то же время Китай не лишается космического партнерства с Францией. На уходящей неделе страны помимо приборов для исследования лунных пород обсудили и потенциальное сотрудничество в изучении Марса.