Лунная болезнь

Перед миссией высадки на Луну в 1969 году американский пилотируемый космический корабль совершил «генеральную репетицию» — восьмидневный «Аполлон-10». В экипаж входило трое астронавтов: командир Томас Стаффорд, пилот командного модуля Джон Янг и пилот лунного модуля Юджин Сернан. Именно их переговоры с базой на Земле (Хьюстон) и содержатся во фрагментах документов, с которыми источник из ракетно-космической отрасли ознакомил «Известия».

По его словам, в основном участники полета обсуждали технические моменты, ориентирование, включение и выключение двигателей. Астронавты много работали над фотографиями Земли и Луны, уделяя время настройкам камер. Все трое довольно подробно рассказывали о видах Земли: «сильный ливень в районе Венесуэлы, Бразилии и Колумбии», «облака от Лабрадора вплоть до Европы». Особенное внимание астронавты уделяли хорошей видимости Северной и Южной Америки, но отметили и Россию, которую на тот момент покрыли облака. Снимать Луну мешало Солнце, и экипаж долго искал нужный ракурс.

Хьюстон иногда включал им музыку, чтобы снять напряжение по поводу «телевизионной передачи» (передача как можно более качественной картинки на Землю).

Астронавты иногда говорили о бытовых вещах — например, сообщали, что «отлично спали прошедшей ночью, соответственно по пять и шесть часов», восторгались космическим завтраком.

Еще из переговоров становится понятно, что у астронавтов возникали проблемы со здоровьем.

«Это чихание и кашель длятся три дня, мы должны что-нибудь сделать с этим. Прополоскать — и всё в порядке. Это какое-то раздражение и зуд», — сообщал один из участников полета.

Миссия выполнима

Похожие на простуду симптомы возникали у астронавтов и во время миссии «Аполлон-12», в ходе которой в 1969 году люди второй раз в истории совершили посадку на поверхность Луны. Миссия длилась десять дней, в экипаж входили Чарльз Конрад — командир, Ричард Гордон — пилот командного модуля, Алан Бин — пилот лунного модуля. Уже спустя четыре дня полета один из астронавтов жаловался на здоровье, указано во фрагментах документов:

«У меня довольно тяжелая голова с тех пор, как мы вышли на орбиту. Я думал, что через пару дней всё пройдет, но этого не случилось. Никаких соболезнований мне не нужно, хотя уши и нос кажутся немного распухшими. Я уже воспользовался парой ваших советов, они помогли. Но я не знаю, как ими пользоваться сейчас; мои уши не заложены и нос дышит нормально. Я принимал таблетки и использовал спрей».

В ответ на это Хьюстон советует продолжать принимать таблетки и жидкое лекарство из пульверизатора. Через некоторое время, после следования советам с Земли, всё наладилось. Один из членов экипажа также сообщил, что выпил «облегчающую таблетку».

Каким-то невероятным образом после выхода на Луну у одного из астронавтов оказалась вода в сапогах, о чем он заявил базе на Земле.

«Хорошо, а теперь дайте мне разъяснение относительно воды в моей обуви — я не шучу, у меня вода в обуви, и я хочу что-нибудь предпринять. Вода действительно поступает из моего <…> Она только что начала поступать в левый сапог, опережая правый. Я понимаю, что мне надо отсоединить мой костюм от <…> О’кей! Я только что отсоединил мой <…> и продул все отверстия, работаю как насос. Довольно мокро там. Мне придется откачать много воды, и я думаю, что это только часть проблемы».

Астронавты частенько теряли камеры, которые летали по кораблю, и за ними приходилось охотиться. При этом в целом они были в настоящем восторге от происходящего. Члены экипажа активно делились своими наблюдениями относительно лунных пород и методов их изучения. Они предлагали способы улучшения инструментов, чтобы «следующим парням привезти больше камней лучшего качества».

План и перехват

Второй документ описывает аппаратуру, с помощью которой, по мнению источника, производился перехват сигнала. Приводится описание схемы связи с указанием наземных станций и некоторых данных об их оснащении.

В поселке Школьное возле Симферополя в Крыму была построена станция НИП-10. Это был комплекс капитальных зданий и сооружений космической инфраструктуры. Одним из главных был ТНА-400 — советский высокоточный малосерийный радиотелескоп с диаметром главного рефлектора 32 м. С помощью него во время проведения миссий «Аполлон» специалисты из СССР перехватывали телеметрическую информацию с космических кораблей и слушали закрытые переговоры экипажей.

— О том, что в 1969 и 1970 годах на научно-измерительном пункте № 10 (НИП-10) под Симферополем была установлена аппаратура для перехвата трансляций с борта американских космических кораблей «Аполлон», направляющихся к Луне, историкам космонавтики было известно давно, — рассказал «Известиям» писатель, научный журналист, исследователь истории космонавтики Антон Первушин. — Представленные документы, без сомнения, подлинные. Они имеют все признаки документации, которой обменивались предприятия ракетно-космической отрасли в конце 1960-х годов, учитывая характер внесенных пометок.

Исходя из представленных в документе данных, проверка «комплекса экспериментальной аппаратуры» проводилась в мае и июне 1969 года, после чего в июле он был введен в эксплуатацию, отметил специалист.

— Затем последовали модернизации аппаратуры с испытаниями нововведений — в ноябре 1969 года, в мае, июне и октябре 1970 года, — продолжил Антон Первушин. — Напомню, что в этот период и состоялись полеты кораблей «Аполлон-10», «Аполлон-11», «Аполлон-12» и «Аполлон-13», то есть аппаратуру «Поиска» вполне можно было использовать для слежения за ними.

В первом документе, как рассказал источник, фигурирует Алексей Михайлович Горин. Его подписи есть на некоторых страницах как представителя «организации п/я А-1366» и одного из руководителей группы по теме «Поиск» на «объекте № 10». «Известия» связались с Алексеем Гориным. По его словам, он с мая 1969 года работал в НИП-10, был руководителем проекта по перехвату. Горин управлял там группой специалистов и лично участвовал в перехвате радио- и телетрансляций «Аполлонов», включая те, которые шли непосредственно с Луны.

— Я был непосредственным участником приема сигнала с помощью известного комплекса аппаратуры на НИП-10 от всех совершенных полетов, — сообщил он. — По расчетной траектории антенная система автоматически наводилась на приходящие из космоса и принятые сигналы по их максимуму, небольшие отклонения луча от расчетной траектории мною по связи с приводом антенны давались соответствующие указания по микрофону (в моих руках). Все принимаемые сигналы — телеметрии, звуковые и телевизионные — регистрировались на соответствующей аппаратуре. После обработки всех полученных материалов мне было поручено написать технический отчет.

Отчет о проведении работ был направлен директору предприятия п/я Г-4149 (ныне — НИИ приборостроения) Михаилу Рязанскому. Согласно законодательству, оттуда отчет должен был «переехать» в Российский государственный архив научно-технической документации. А уже оттуда, скорее всего, он и попал на стол к людям, которые занимались изучением подобных материалов. Однако в доступных описях архива этих документов нет.