Топ-100
Сделать домашней страницей Добавить в избранное





Главная Обзоры СМИ Интервью


Денис Мантуров:
"Напряжение давно наросло так, что дополнительно оттенков уже не замечаешь"


20 февраля 2021 года Галина Дудина, КоммерсантЪ


В воскресенье в Абу-Даби (Объединенные Арабские Эмираты) стартует одна из крупнейших в мире выставок вооружений и военной техники — IDEX 2021. Российскую делегацию возглавил министр промышленности и торговли РФ Денис Мантуров. Накануне рабочего визита он рассказал обозревателю “Ъ” Галине Дудиной о том, что представят российские предприятия на первой в этом году тематической выставке, и о том, почему Россия не готова в одностороннем порядке отказываться от поставок вооружений сторонам конфликта.

«Мы традиционно славимся и сильны зенитными ракетными комплексами, противовоздушной обороной»

— Выставка в Абу-Даби неизбежно имеет региональные особенности. Можно ли говорить о специфике ближневосточных заказчиков? Логично предположить, что их особенно интересует техника, которая была использована в сирийской операции: истребители Су-35 и МиГ-29М, боевые вертолеты Ми-28НЭ и Ка-52, танк Т-90С, боевая машина поддержки танков БМПТ, противотанковый ракетный комплекс «Корнет-ЭМ», зенитная ракетная система С-400 «Триумф».

— Не буду скрывать, что по опыту мы видим, что коллег интересует в том числе и эта техника, которая прошла боевое крещение, в данном случае в ходе российской миссии в Сирии. И было бы неправильно говорить, что мы не учитываем результаты проведенных миротворческих операций. Конечно, с представителями других стран будут обсуждаться и истребители, и вертолеты, которые интересны именно с учетом огневой поддержки,— номенклатура, которая использовалась в Сирии, очень широкая, поэтому посмотрим, что коллег заинтересует больше. Но основная тема выставки все-таки сухопутная. И специалисты будут приезжать именно в этой области: главкомы сухопутных войск, специалисты по общевойсковым направлениям.

— Опыт миротворческой операции в Нагорном Карабахе тоже повлиял на разработку российской стратегии экспорта вооружений?

— Стратегия в данном случае не меняется, потому что она формируется нормативными актами президентского уровня и в первую очередь связана с технологиями и с форматом, который определен президентом: что можно поставлять, в каком объеме и каким странам. В рамках государственной программы вооружения традиционно в первую очередь принимается решение по поставкам главному заказчику, Минобороны России, а потом уже формируется паспорт экспортного облика для техники, которая получает путевку для своих экспортных возможностей.

— Какая российская продукция будет представлена и будут ли представлены действующие образцы? И чем ответим конкурентам?

— Мы традиционно славимся и сильны зенитными ракетными комплексами, противовоздушной обороной (ПВО), и это то, что мы можем поставлять на экспорт, здесь у нас существенное преимущество по сравнению с нашими зарубежными коллегами, которые стараются конкурировать с нами в этих нишах.

Действующих образцов на этой выставке мы не предусматриваем, за исключением стрелкового оружия. Мы, честно говоря, до последнего момента не предполагали, что выставка будет очная, а для формирования экспозиции и ее транспортировки требуется более длительное время. Поэтому на стенде будут представлены материалы и макеты, которые позволят заинтересованным специалистам и познакомиться с техническими характеристиками, и обсудить коммерческие аспекты. Что касается номенклатуры, то будут представлены, например, зенитный ракетный комплекс «Сосна» — модернизированная версия ЗРК типа «Стрела» в экспортном исполнении, модернизированный зенитный ракетно-пушечный комплекс «Панцирь», зенитная ракетная система «Антей-4000». Впервые потенциальным зарубежным покупателям будет представлен танк Т-14 «Армата», будет проведена официальная презентация.

— Кого, полагаете, он заинтересует?

— Думаю, что в первую очередь ближневосточные страны, которые традиционно заинтересованы в бронетанковой технике, а также страны Юго-Восточной Азии.

«Мы строго выполняем международные соглашения»

— Какие встречи, переговоры на высоком уровне у вас запланированы на полях выставки?

— В первую очередь предусмотрены встречи с высшими руководителями ОАЭ, с учетом того что я сопредседатель межправительственной комиссии по экономическому и техническому сотрудничеству. И мои коллеги из делегации — в нее войдут более 200 представителей различных ведомств, организаций, предприятий — будут встречаться с представителями других государств Ближнего Востока. Тем более что это первая в этом году очная международная выставка вооружений, думаю, будет большое количество желающих приехать на нее и провести очные встречи.

— Что конкретно вы будете обсуждать с руководством ОАЭ? Ранее говорилось, что Россия и ОАЭ продолжают обсуждать сделку по Су-35 и совместное создание легкого истребителя пятого поколения.

— Могу сказать без конкретики по обозначенным вами темам: у нас есть двусторонняя повестка и есть совместные проекты. Но мы стараемся ничего не озвучивать первыми до достижения договоренностей с другой стороной.

— А с Саудовской Аравией удалось согласовать проект совместного производства автоматов Калашникова? Такой меморандум был подписан еще в 2017 году.

— Что касается контракта на реализацию первого этапа создания совместного производства автоматов Калашникова, то он подписан сторонами и проходит межгосударственные процедуры согласования, после чего вступит в силу.

— Тогда другой вопрос, связанный с ОАЭ. В СМИ были сообщения, что США приостанавливают продажу вооружений Саудовской Аравии и Объединенным Арабским Эмиратам. Это может означать пересмотр правил торговли оружием, которого добивается международная общественность, в частности в рамках Международного договора о торговле оружием. Готова ли будет Россия пойти на такие же меры — отказ от поставок оружия сторонам конфликтов?

— Мы действуем четко в нормах международных соглашений и тех правил, которые существуют. Если нет запрета Совета Безопасности ООН на поставку в ту или иную страну военной и военно-технической продукции, то мы в одностороннем порядке, как правило, не накладываем каких-либо ограничений. Мы строго выполняем международные соглашения, поэтому мы и впредь будем придерживаться таких принципов.

— В конце января вы встречались с вице-премьером правительства национального согласия Ливии Ахмедом Майтигом. Вы обсуждаете с ливийцами перспективы сотрудничества после снятия эмбарго?

— Да, мы действительно обсуждаем такую перспективу и рассчитываем на восстановление наших индустриальных кооперационных отношений.

С вице-премьером мы обсуждали достаточно широкий перечень вопросов по инфраструктурным проектам, по поставке в первую очередь гражданской продукции, и рассчитываем, что этот контакт и интерес сохранятся и у наших предприятий будет появляться возможность получать какие-то заказы. Мы же все-таки там достаточно много и долго работали и поставляли и технику, и военную в том числе, и гражданскую, и индустриальное сотрудничество велось с точки зрения строительства инфраструктурных объектов, промышленных. Сейчас они требуют модернизации и восстановления, но, думаю, этим ограничиваться не надо.

Все-таки там был затяжной конфликт, долго шло противостояние, кому чего поставлять. И работа налаживается постепенно. Начнем, наверное, с гражданской продукции, а потом уже, когда все в стране наладится, вернемся к другим вопросам тоже.

— Вы ведете переговоры с западом Ливии или с властями на востоке тоже?

— Мы ведем переговоры с официальной стороной.

— В конце января издание The Times сообщало, что американские военные каким-то образом получили в Ливии комплекс ПВО российского производства «Панцирь-С1». Это представляет какую-то угрозу для безопасности России?

— Мы для себя не видим трагедии в том, что какой-то экземпляр был там каким-то образом получен. Комплекс уже прошел неоднократную модернизацию и сегодня выглядит совершенно по-другому.

— Владимир Путин ранее отмечал, что саммит Россия—Африка дал импульс развитию военно-технического сотрудничества (ВТС), что с африканскими государствами подписаны новые контракты на общую сумму около $1 млрд. Этот импульс еще сохранился? Ведутся ли сейчас новые переговоры с африканскими странами, помимо упомянутых арабских?

— Да, взаимодействие со странами южнее Сахары интенсивно развивается, и были подписаны контракты на сумму большую, чем вы сейчас назвали. Поставки уже осуществляются, и надо сказать, что и на будущее задел сформирован. Конечно, там не те объемы, как традиционно с Китаем или Индией, но по совокупности всех контрактов по странам можно говорить о хорошем потенциале.

Наибольший интерес африканские страны проявляют к стрелковому оружию (автоматы Калашникова сотой серии), средствам ближнего боя и вертолетам типов Ми-17 и Ми-35, а также зенитным ракетно-пушечным комплексам «Панцирь», самолетам семейства «Сухой» и «МиГ», противотанковым комплексам и системам ПВО «Корнет-Э» и «Тор-М2Э», танкам и бронетранспортерам. Эта техника подходит под их климат, работает в любых условиях, прошла проверку в боевых действиях.

Кроме того, на сегодняшний день для многих африканских государств актуален вопрос ремонта и модернизации имеющейся на вооружении военной техники российского и советского производства. Россия оказывает всяческую помощь в этом вопросе.

Работа по продвижению российской военной техники ведется в условиях серьезной конкуренции с ведущими игроками на международном рынке вооружений. Несмотря на это, ряд государств Африки южнее Сахары высказываются о Российской Федерации как о приоритетном партнере в области ВТС. В целом военно-техническое сотрудничество осуществляется с более чем 40 странами Африки южнее Сахары.

«Сейчас всем понятны правила игры»

— За время пандемии не возникло сложностей в плане поставок, выполнения договоренностей?

— С точки зрения исполнения заказов, как вы знаете, грузы не подлежали каким-то карантинным ограничениям. Это люди болеют, а промышленная продукция поставлялась без ограничений. Но появились дополнительные трудности с точки зрения выезда и двустороннего обмена делегациями и у нас, и у тех стран, куда планируются поставки техники или с которыми запланированы переговоры, подписание контрактов. Так что, конечно, приходилось использовать современные средства связи.

В итоге с точки зрения объемов и результатов у нас по экспорту просто 2020 год был даже чуть лучше, чем 2019-й. Портфель заказов «Рособоронэкспорта» составляет более $50 млрд, и надо сказать, что эта цифра на протяжении последних нескольких лет сохраняется примерно на этом уровне.

— Между тем в марте прошлого года Стокгольмский международный институт исследования проблем мира (SIPRI) отмечал, что за прошедшие пять лет экспорт оружия из России сократился на 18%. Вы видите такой тренд?

— Экспорт за последние пять лет у нас только увеличивался. В экспертных оценках авторитетный институт, полагаю, мог исходить из уменьшения объемов в целом производства Россией вооружения и военной техники. Об этом говорил и наш президент: пик госпрограммы вооружения пройден. Но это не отражается, например, на объемах каких-то секторов промышленности, отвечающих за оборонный комплекс. Например, по какой-то номенклатуре объемы уменьшились, по какой-то — сохранились или, наоборот, наращиваются. Все это всегда очень циклично, в зависимости от того, как формируются госпрограмма вооружения и основной заказ со стороны Министерства обороны.

— А вообще задача наращивать экспорт вооружений стоит или главное его не уронить?

— Вопрос не в том, чтобы уронить или не уронить, важнее поддерживать поступательный тренд. Экспорт все равно не растет существенно ежегодно, если растет, то буквально на небольшой процент, но это происходит поступательно. Но самое главное — это сохранение постоянного объема портфеля, более $50 млрд. Это то, что обеспечивает нам стабильность на будущий период, и мы исходим из того, что на ближайшие пять лет у нас есть хороший задел, который, конечно же, каждый год корректируется, но мы с уверенностью смотрим в будущее.

— А санкции на экспорт российского вооружения повлияли? Если не прямо, то косвенно, за счет ухудшения международной обстановки…

— С точки зрения объемов — не повлияли, наоборот, мы растем. Тем более с западными странами у нас нет военно-технического сотрудничества, за исключением каких-то стран, которые продолжают эксплуатировать нашу технику, и мы обслуживаем ее качественно, корректно поставляем запчасти. Но с точки зрения логистики и взаимодействия (и этим в том числе объясняются мои очень такие сжатые комментарии) влияние чувствуется. Страны стараются не анонсировать и не демонстрировать что-то лишний раз, чтобы не создавать себе проблем на перспективу. Да и мы никому стремимся не создавать проблем с точки зрения этого аспекта сотрудничества.

— То есть вы чувствуете нарастание напряжения в переговорах с международными партнерами?

— Нет, я бы сказал «сохранение напряженности». Напряжение давно уже наросло так, что дополнительно каких-то оттенков уже не замечаешь. Мы в этой ситуации живем, к ней не хочется привыкать, но мы адаптировались.

— Есть ли планы по реформированию системы ВТС, с тем чтобы российские предприятия могли активнее выходить на внешние рынки?

— А что, у российских предприятий есть сложности? Вы знаете, эта система выстрадана и сохраняется уже на протяжении многих лет. Более того, сегодня все предприятия при желании могут получить самостоятельную лицензию на поставку запчастей и самостоятельное обслуживание техники, поставленной и поставляемой по линии «Рособоронэкспорта». И я считаю это правильным, потому что я сам помню времена, когда работал на Улан-Удэнском авиационном заводе, и случалось, что мы сталкивались на переговорах в одной и той же стране, скажем, в соседнем кабинете, с Казанским вертолетным заводом. В итоге по ценам, естественно, выигрывал иностранный заказчик, а наша сторона проигрывала, потому что, во-первых, мы тогда не умели качественно заниматься экспортом, во-вторых, были элементы дезорганизации. А сейчас всем понятны правила игры, и выстроенная система работает, на мой взгляд, эффективно.




комментарии (0):













Материалы рубрики

Анастасия Львова
Эксперт
«Новые самолеты будут сертифицированы один за другим»
Герман Костринский, Ирина Парфентьева, при участии Сергей Гусев
РБК
Глава ОАК — РБК: «У нас в стране все разбираются в футболе и авиации»
Анастасия Львова
Эксперт
Василий Шпак: «В применении БАС должна появиться экономика»
Юлия Терентьева
ИА AmurMedia
Ярослав Аширов - о Хабаровском аэропорте: инвестиции, рейсы и социальная активность
Наталия Ячменникова
Российская газета
Курс на технологический суверенитет. Академик Сергей Чернышев - о пассажирском "сверхзвуковике" и испытаниях МС-21

ИА ChitaMedia
Читинский аэропорт: масштабная реконструкция, влияние пандемии и новые авианаправления
Дмитрий Невзоров
Аргументы и Факты
Догнать и перегнать. У России есть авиадвигатели, не уступающие западным
Александр Пинчук
РИА Новости
Кирилл Сыпало: ЦАГИ возродил работы над сверхзвуковым самолетом



Олег Клименко
PrimaMedia
"Мы решаем задачу развития аэропорта Владивостока в качестве хаба"
Алексей Харнас
Эксперт
«Мировое разделение труда — вещь очень ненадежная»
Герман Костринский, Ирина Парфентьева
РБК
Глава «Победы»: «В свете последних событий могут открыться возможности»
Вячеслав Терехов
Интерфакс
Ядерная энергетика в космосе: на Луне и Марсе реактору нет альтернатив
Евгений Берсенев
Свободная Пресса
Мотор подвел: Почему не получается поставить на крыло новый «кукурузник»

Sakh.online
«Аврора БАС идет на взлет!»: Дмитрий Третьяков — о развитии беспилотных технологий на Сахалине
Наталия Ячменникова
Российская газета
"Русский зверь": Уникальный самолет-амфибия Бе-200 может тушить пожары там, где не справятся другие
Андрей Коршунов
Известия
«В России разрабатывают вертолет, который в полете превращается в самолет»
Михаил Котов
Pro Космос
«Главное — не мешать нам»: гендиректор «ТерраТех» о создании системы «Грифон»
Игорь Елков, Игорь Черняк
Российская газета
Сколько осталось пилотам? Летчик-испытатель Сергей Богдан - о боях между ИИ и человеком в авиации
Андрей Коршунов
Известия
«Российские двигатели будут безопасно возвращать ступени ракеты на Землю»
Илья Доронов
РБК
Глава «Роскосмоса» — РБК: «Бесплатная услуга — это разврат»
Наталия Ячменникова
Российская газета
Идея внедрить виртуального пилота набирает обороты. Сможет ли он обеспечить безопасность авиапассажиров

РИА "Новости"
"Мы видим спрос на кадры для беспилотной авиации"
Анастасия Львова, Герман Костринский, Ирина Парфентьева
РБК
Глава Red Wings — РБК: «Представление о Red Wings упрощенно»
Андрей Коршунов
Известия
«На Луне испытатели тестируют робота, напоминающего кентавра»
Елена Пономарева, Артем Рукавов
Интерфакс
Научный руководитель Института космических исследований РАН: Луна - не место для прогулок
Алена Чилей
Pro Космос
Новый российский космический корабль будет садиться в Амурской области
Матвей Мальгин
Взгляд
Как будет работать беспилотная «летающая «Газель»
Александр Пинчук
РИА Новости
Роман Таскаев: искусственный интеллект никогда не заменит экипаж самолета

ИА Report
Коммерческий директор AZAL: Цена билета не всегда зависит от желания авиакомпании

Reuters, Ростех
Сергей Чемезов — про ВПК, санкции, экспорт вооружений, авиастроение
Елена Мягкова
АТОР
От Калининграда до Китая и Таиланда: куда зимой будут рейсы из Пулково и какие новинки ждут пассажиров

Интерфакс
Первый замгендиректора "Роскосмоса": консолидируем промышленность вокруг Российской орбитальной станции
Владимир Гаврилов
Известия
«Мы рисовали самолет вокруг людей и их багажа»
Мария Агранович
Российская газета
Ректор МАИ Михаил Погосян рассказал "РГ" о подготовке суперинженеров, аэротакси и беспилотниках
Богдан Логинов
Вслух.ру
Командир вертолета Ми-26 Юрий Волосков: В нашей работе приходится импровизировать

РБК
Вице-президент «Ростелекома» — о беспилотных технологиях для бизнеса
Наина Курбанова
Известия
«Рейсы из Санкт-Петербурга в Москву будут каждые 15 минут»

RT
«Купол безопасности»: разработчик — о возможностях стационарного антидронного комплекса «Серп»
Андрей Коршунов
Известия
Генеральный конструктор КБ «Салют» имени В.М. Мясищева Сергей Кузнецов — о развитии новой российской тяжелой ракеты и ее модификациях
Денис Кайыран
РИА Новости
Алексей Варочко: выходим на серийное производство ракет "Ангара"
Роман Гусаров
NEWS.ru
Наследник Ан-24 самолет «Ладога»: когда полетит, зачем нужен

ФАУ "ЦАГИ"
105 лет: полет успешный
Мария Гришкина
86.ru
«Дико для мужчин видеть девушку в такой профессии»: история югорчанки, которая работает авиамехаником
Наталия Ячменникова
Российская газета
Как готовить специалистов по борьбе с кибератаками на самолеты

Транспорт России
Виталий Савельев: голосовать на выборах – значит разделять ответственность за будущее России
Андрей Коршунов
Известия
«Парение в невесомости Гагарин впервые испытал уже после полета в космос»
Надежда Алексеева, Алина Лихота, Екатерина Кийко
RT
Арктическая навигация: специалист ААНИИ — о развитии БПЛА в Северном Ледовитом океане
Андрей Смирнов
Pro Космос
Юрий Борисов: «Ракета «Амур-СПГ» и сверхлегкий носитель будут многоразовыми»
Наталия Славина
Российская газета
Новое поколение авиации: на чем будем летать. Интервью с академиком Сергеем Чернышевым
Андрей Коршунов
Известия
«На станции будут отрабатываться технологии для полетов на Луну или Марс»

 

 

 

 

Реклама от YouDo
erid: LatgC9sMF
 
РЕКЛАМА ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ АККРЕДИТАЦИЯ ПРЕСС-СЛУЖБ

ЭКСПОРТ НОВОСТЕЙ/RSS


© Aviation Explorer